О человеке, обреченном на смертельную казнь писали и Леонид Андреев в Рассказ о семи повешенных, и Стивен Кинг в Зелёная миля, и Владимир Набоков в совершенно восхитительном Приглашение на казнь, и в какой-то степени Франц Кафка в Процесс и Альбер Камю в Посторонний. Но все перечисленные прекрасные книги созданы в XX веке. Гюго же классик века XIX-го, что на мой взгляд важно - само отношение к смертной казни еще другое: для общества она не столько наказание преступнику, сколько зрелище. Типа, нам скучно, дайте реалити-шоу пожестче.
Сюжета в общепринятом понятии тут нет. Чисто мысли , мысли, мысли... Плюс душевные порывы, срывающиеся на истерику.
Итак, безымянный главный герой получил вердикт судьи и присяжных - смерть через отсекание головы через шесть недель. И перед нами как бы дневник мыслей в течение этих шести недель. Читатель не в курсе преступления. Автор два раза косвенно намекнул на кровь и мертвого человека, так что очевидно - убийство. Но кто жертва - неизвестно, мотив интеллигентного молодого семьянина абсолютно неясен, кстати, и раскаяния на страницах его "дневника" не найти. Между прочим, на мой субъективный взгляд Гюго вообще не нужно было делать эти намеки - лучше бы о причине страшного приговора мы даже предположить не могли. Как у Кафки в вышеупомянутом "Процессе" - вы приговорены, следуйте за мной. Без объяснений. Тогда эффект задумки автора только бы усилился.
А задумка такая - неважно насколько тяжелый проступок был совершен, смертная казнь неприемлема. Особенно в формате шоу, напоминающего больше не человекоубийство, а стадион и спортивный матч, с продажей еды и сувениров, криков приветствий и издевок и т.д. Показательна мысль главного героя перед эшафотом:
– Шапки долой! Шапки долой! – кричали тысячи голосов. Прямо как для короля.
Тут и я рассмеялся горьким смехом и сказал священнику:
– С них – шапки, с меня – голову.
Но произведение интересно вовсе не этим, а трансформацией мыслей заключенного. Сначала, в зале суда, "лучше смерть, чем каторга", но постепенно возрождается желание жить, бороться и что-то предпринять. Вплоть до побега. И только беседа с самым главным, самым значимым для героя человеком ломает его волю. Вообще, если рассуждения и мысли персонажа сумбурны, то передача его настроения и состояния - удивительны. Мне кажется, что писатель просто взял и нарисовал портрет чувств своего героя.
Для меня это какой-то новый Виктор Гюго. Не многословный, как обычно, всё четко и по делу, абсолютно без воды, и ненужных описаний. Чистая агония последних дней жизни в серо-черных красках.
П.С. Интересный факт: первоначально Виктор Гюго издал повесть анонимно и критики, как и читатели, решившие что это настоящие записки настоящего приговоренного к смерти, забросали издание горой восторгов и положительных отзывов. А когда автор рассекретился, то его начали обвинять в неуважении к государственному строю и стране, а некоторые особо радикальные журналисты где-то на страницах умудрились рассмотреть призывы к мятежу. Причем я забыл уточнить - те же самые критики, кто хвалил, те же и ругать начали. Мои любимые двойные стандарты. Люди такие люди...
#БК_2022 (9. Книга, написанная тезкой вашего папы)
Ох, а я с Гюго так и не подружилась. Правда и попытка была только одна с Собором, но что-то мне кажется, что всё же не моё это...
@Areliya, ну у каждого свой любимый автор - классик😅 если вообще такой есть...
Эх… непокоренная МарьВанной вершина) поздравляю! Такой кирпич понравился— эт хорошо! Учение пошлина пользу.