Коллектив авторов рецензии на книги

Название этого сборника полностью отражает его содержание. Перед нами собрание рассказов русских писателей, преимущественно начала XX века, объединённых рождественской тематикой. Одни тексты представляют собой завершённые произведения, другие — отрывки из более масштабных текстов.

Этот сборник — хороший способ познакомиться сразу с несколькими авторами, окунуться в разные стили и настроения, и, возможно, открыть для себя новое имя. Правда, не все авторы могут прийтись по душе. Например, мне стало ясно, что творчество Василия Розанова мне лучше обходить стороной.

Одним из интересных аспектов сборника являются описания рождественских традиций, которые сегодня уже почти забыты. Например, знакомая многим по картинам традиция хождения со звездой оказывается не только религиозным обрядом, но и возможностью для бедных мальчишек подзаработать и получить праздничное угощение. А традиция разбирать украшения с ёлки в конце праздника и раздавать их детям — это совершенно очаровательная деталь, которая оживляет атмосферу старинного Рождества.

Однако чтение такого сборника — задача не из лёгких. Разные стили, ритмы и сюжеты требуют постоянной перенастройки. Каждая история — словно отдельный мир, и не всегда удаётся сразу погрузиться в новый.

Атмосферное и познавательное чтение, особенно для тех, кто интересуется традициями прошлого. Сборник дарит чувство сопричастности к празднику и позволяет ощутить дух Рождества сквозь призму русской классической литературы.
#АК_2024

Оглавление сборника под названием «Русские писатели о первой любви» заставило меня почувствовать жгучий стыд. «Бедная Лиза» Карамзина — не читал, «Метель» Пушкина — не читал, «Первая любовь» Тургенева — не читал, «Белые ночи» Достоевского — не читал, «Митина любовь» Бунина — не читал, «История любовная» Шмелёва — не читал, «О первой любви» Горького — не читал. Удивительно, но из всего собрания я читал лишь один рассказ, возможно, наименее известного из писателей, чьи произведения в него вошли, — «Старая история» Арцыбашева. И я ещё смею считать себя любителем отечественной классической литературы!

Что же, теперь вышеперечисленные рассказы я прочёл, и, конечно, ещё сильнее укрепился в мысли, что в мировой литературе нет ничего равного русской классической прозе. Она, если вышла из-под пера лучших авторов, зачастую становится явлением, ломающим тесные рамки художественного произведения, становясь при этом манифестом человеческой души или, если угодно, её 3-D моделью, которую можно со всякой стороны рассмотреть, сравнить с собой или другими, запечатлеть в своём разуме и поставить на полку памяти.

Пуще всего меня поразила «Митина любовь» Ивана Алексеевича Бунина. Как Бунин управлял русским языком — так не управлял никто. Он умел поразительным образом нагружать текст крайней экспрессией, при этом не делая его утомительным. Ни описания человеческих состояний, ни описания соответствующих им состояний природы ещё никогда я не читал с таким вниманием к деталям и удовольствием. Я не знаю, чего здесь больше, упорного труда или божьей искры, но, клянусь, я уверен, что на ровном месте получить такой талант — дар — невозможно. Иван Алексеевич, возможно, расплатился за него своим непростым характером и трагическими деталями судьбы.

Александр Сергеевич Пушкин написал единственное комическое произведение сборника. Остальные рассказы и повести базированы на страданиях и смерти, разумеется. Пушкин же первую любовь сделал основой коротенькой комедии положений. Мне кажется, частью неотразимого обаяния Пушкина является его способность выдать что-нибудь «чисто на поржать» (извините за моветон). В «Метели» высокое чувство становится чем-то вроде детальки Лего — не подошло к одной, подойдёт к другой.

Также по-настоящему понравился очерк Горького. Профессиональный писатель беспристрастно и нелецеприятно говорит о собственном любовном переживании. Дар понимать чувства и видеть подоплёку позволил ему оценить свой опыт как бы со стороны. Лично мне становится очень жалко людей, которые оказываются в патовом положении по отношению к любви: и длить уже некуда, и кончить духу нет.

Фёдор Михайлович Достоевский и Иван Сергеевич Тургенев, как мне кажется, представлены вполне типичными для своей манеры работами. «Бедная Лиза» стала первым рассказом Николая Михаловича Карамзина, прочитанным мною, и, по-моему, он самый романтически-трагический из всех, уж больно низок обман, погубивший несчастную девушку.

Включение Михаила Петровича Арцыбашева в эту антологию показалось мне не совсем уместным, ведь он всё-таки, по моему мнению, уступает остальным в масштабе дарования. Я сужу не только по «Старой истории», но и по другим его произведениям, с которыми знаком.

«История любовная» — единственная довольно крупная форма: повесть на 250 страниц. О ней я постараюсь рассказать отдельно.

Толстенькая антология "Космическая опера", включившая в себя повести и рассказы англоамериканской фантастики на тему космических приключений и путешествий, является переводным изданием, то есть для составителей англоязычная культурная среда была родной, что, по-моему, позволило им выстроить логичную и правдивую цепочку развития этого субжанра от истоков до современных образцов. Я получил большое удовольствие, читая 12 произведений 12 разных авторов, вошедших в эту книгу. Они разбиты на 4 раздела, обозначающие различные вехи в общественном восприятии космооперы и её качественной и творческой эволюции.

Несмотря на то, что российский читатель, скорее всего, не знает, что термин "Космическая опера" возник по аналогии с термином "Конская опера", обозначавшим низкокачественные вестерны, он интуитивно чувствует в нём что-то пренебрежительное. И в самом деле, произведения космической фантастики долгое время считались, да и до сих пор некоторыми считаются, псевдохудожественными поделками литературных ремесленников, нацеленными на самого невзыскательного потребителя. Как и всякий стереотип, он, конечно, имеет под собой основания. Эта самая антология говорит о том, что даже лучшие из первых произведений вряд ли можно считать подлинными образцами сильной, психологической прозы. Тем не менее, свою роль фундамента они превосходно сыграли. Или, вернее, катализатора, потому что заинтересовали и показали дорогу, возможно, более талантливым писателям.

Что касается снобистского отношения к космоопере, так я для себя уже давно решил, что гораздо важнее "как" написано, нежели "о чём". А прекрасных "каков" в этой антологии хватает.

В авторском составе присутствуют хорошо известные мне писатели, типа уважаемого мною профессионала Дэна Симмонса с захватывающей повестью, любимого хулигана Иэна Бэнкса с привычно хулиганским рассказом, лучшего шутника фантастики Роберта Шекли, правда, с какой-то пародийной четырёхстраничной залепухой. Однако больше было неизвестных мне имён, либо авторов, про которых я слышал, но ничего не читал. Из них на меня самое сильное впечатление произвёл Сэмьюэл Р. Дилэни.

Его закрученная в какие-то невероятные узлы повесть о взрослении "Имперская звезда" написана в удивительной, своеобразной манере, заставившей меня немедленно включить в свой список чтения одну из его книг, чтобы понять, другие его работы настолько же для меня привлекательны? В Дилэни есть что-то глубоко нон-конформистское, только в хорошем смысле: не нарочитое, а естественное.

Также антология "Космическая опера" предлагает несколько образцов дельной милитаристской фантастики. И пусть до уровня апологета милитаризма Роберта Хайнлайна они, наверное, не дотягивают, но и Лоис Буджолд, и Дэвид Дрейк, и, прежде всего, Дэвид Вебер со своей милашкой Хонор Харрингтон, представлены в этом сборнике очень достойными повестями и рассказами, где задействованы профессиональные космические военные. Лоис Буджолд по изложению и манере мне по-настоящему понравилась. Я планирую продолжить знакомство с её творчеством позже.

Те авторы, имена которых я не упомянул, тоже отличились интересными, качественными работами. Это не удивительно. Составители сборника любят космическую оперу, и не стали бы включать в него откровенно слабые произведения. Я тоже люблю космическую оперу. И даже очень!

Сборник мистических рассказов от современных российских авторов, который меня удивил своим качеством. В нём нет провальных рассказов или тех, что было скучно читать. Все они разные, но при этом каждый хорош по своему. В некоторых больше философии, в других упор сделан на приключенческую составляющую.

"Смерть и Солдат" Вадима Белотелова рассуждает о смерти и об отношении к ней людей. Спорить со смертью всё равно, что садиться играть в карты с шулером. Всё равно проиграешь. А вот в "Печати Бафомета" Анастасии Бойцовой союз заключают вовсе не со смертью, но всё равно много лет спустя платить по договору придётся ни в чём не повинному Егору. Удружили предки, ничего не скажешь. А вот у Оксаны Беляевой "Понять, кто рядом" предки совсем другие. Даже умершие, они помогают сёстрам спастись из закрытой клиники.

Некоторые герои предпочитают и вовсе не помнить плохого, особенно если воспоминания можно стереть. Таков Круглов из рассказа Ольги Дубровской "Магия Миретти", в котором говорится о ценности воспоминаний. Работающая в библиотеке Зося из рассказа "Письмена на странице" Татьяны Зиминой с радостью забыла бы тот момент, когда взяла себе странную книгу, после чего начались мистические и не очень приятные происшествия. Забыть бы да вернуться в прошлое, но это невозможно. А вот Таисия из рассказа "Помощник хранителя времени" Светланы Соболевой в прошлое попадает и многое переосмысливает. Гена из рассказа "Шушера" Владимира Криптонимова и вовсе застревает то ли во временной петле, то ли в бесконечном сне.

В героях некоторых рассказов внутри таится нечто тёмное. Это "Инверсия" Лины Лебедевой и "Пятая комната" Марии Устюговой. Действительно жутко, когда за красивым личиком скрывается самая настоящая тьма и жестокость. В "Орхидеи смерти" Татьяны Снежко с героиней тоже творится что-то непонятное. Автор не дала ответов на все вопросы, но пообещала написать роман на основе рассказа. Страшно и герою рассказа "Страх" Александра Мазина. Ну, тут всё ясно. Медвежью морду попробуй не испугайся. А вот Митя из рассказа Виталия Стадникова "Бог под кроватью", если и боялся, то совсем чуть-чуть, ведь стоит только взглянуть страху в лицо, как окажется, что бог под кроватью не такой уж и страшный.

А некоторые герои напрямую сталкиваются со сверхъестественными существами. В рассказе "Призрак в янтаре" Фэн Тезия призрак терроризирует целый подъезд, а в "Моя попутчица — фантом" Мелиссы Раф таксист помогает потусторонним силам вершить правосудие.

Всё без исключения было интересно читать, но больше всего мне понравился рассказа Виталия Стадниченко "Бог под кроватью".

#АК_2024 (2. Сборник разных авторов)

На самом деле графические романы тоже не совсем «мое». Мое субъективное мнение, что и гр. романы и манга это литература «для ленивых». Ведь значительно проще читать (смотреть?) гр. роман, чем, например, Достоевского, Гюго, Ремарка и тд. В разы проще! Да и дело даже не в простоте, а в том, что личная фантазия читающего работает намного меньше, ведь картинка уже нарисована кем – то и мозгу не нужно думать, «рисовать» происходящее – это уже сделано.

При всем вышесказанном, я признаю, что роман «Вы-жившие…» это нечто классное. Основная причинам тому, что авторами взята серьезная тема и изложена современным языком. Массовые репрессии и времена ГУЛАГа – крайне нестандартная тема для современного жанра. Мне искренне хочется верить, что благодаря афишированию этого темного участка истории в современном исполнении привлечет больше молодых читателей к тем темам, что должны быть извести и обсуждаемы, а не погребены в исторической хронике.

Кроме того, мне понравилась рисовка – минимализм в цветовой гамме, но достаточно выразительно. Не банально, а запоминающие. После каждой из четырех историй есть ссылка на YouTube, где можно узнать еще больше и посмотреть видеоматериал. Опять же – в ногу со временем. На постоянной основе жанр явно не мой, но когда среди гр. романов находятся такие не тривиальные на тему истории, то для меня это своеобразный бриллиант данного жанра. После прочтения вновь загорелась желание прочитать Архипелаг ГУЛАГ и ГУЛАГ, но пока даже не представляю, когда доберусь до таких «толстушек».

#АК_2024 16 (22. Историческое или политическое произведение)

Для каждого из нас любовь — это что - то свое, т.е. каждый вкладывает свои эмоции, действия в это слово. Можно очень много и долго рассуждать о совокупных чертах этого великого чувства. Нежность, забота, страсть, романтика, привязанность, общность целей и планов, желание «долго и счастливо» как в сказке.

Но все ли критерии любви положительные? Ссылка из Википедии:
Также греками выделялось ещё 3 разновидности:
«людус» — любовь-игра до первых проявлений скуки, основанная на половом влечении
«мания» — любовь-одержимость, основа которой — страсть и ревность
«прагма» — рассудочная любовь, когда переживание этого чувства в человеке побуждается не сердечной привязанностью, а лишь в корыстных интересах с целью извлечения выгод и удобств.
Уже не так радужно, да?

А теперь к самому сборнику «о любви». Для меня это о чем угодно, но не о любви. Каждый рассказ был каким – то примером нездоровых отношений. Ни один рассказ не был тем, что лично для меня является любовью. Большинство из этого, что говорится о больном, о токсичных отношениях, о больных отношениях.
1.Вообще не понятно. Какие – то пару писем от кого – то за семь лет. При этом говорится, что герой ходит «на уроки», но при этом «мы же взрослые люди». Т.е. рассказ о том, что по паспорту взрослый человек за 7 (!) лет получил пару писем, но пишет кому – то как маньяк, при этом состоит (вроде как) с кем – то в отношениях.
2.Некая женщина пишет письмо – брачный договор (юристы смеются в уголке) мужу, с которым вместе 13 лет. Какие – то воспоминания, признания…Идеально, чтоб уснуть.
3.Некая пара, расставшись неизвестно из – за чего обсуждает в письмах стихотворение и вспоминая общие моменты, а в итоге хэппи-энд. А нельзя нормально поговорить, не ища повод в виде стишка?
4.О, четвертый рассказ. Спойлер: пастырь покончил с собой, каким – то мистическим образом достав у себя внутренние органы и оправил их возлюбленной с письмом. Внимание: в 1885 году. Это получается священнослужитель нарушил заповеди и решил устроить хоррор 19ого века с самобичеванием. Как вам «о любви»?
5.Пятый рассказ вообще о неком инфантильном альфонсе. Более того, о женатике с детьми, который как сумасшедший ездит на липовые конференции ради того, чтоб полюбоваться / пообщаться / переспать с успешной богатой дамой, которой, вообще-то, пофиг на нашего влюбленного. Любовь – похоть – алчность – измена – возвращение в семью. Браво!
6.Ни о чем. Самое интересное – описание вида из окна.
7.О, тут было весело. Если в №3 поводом был стих, то тут зон. Будто какой – то сбежавший из псих. больницы фанатик заваливает письмам балерину (вроде), чтоб она вернула ему зонт. Почему зонт у танцовщицы не поясняется. Но наш герой упорно пишет и пишет, следит за ее домом, за ее танцами, давая свою профессиональную (нет!) оценку.
8.Из соседней палаты уже упомянутой больницы будто сбегает Магдалена, преследующая певца. Фанатики искусства собрались в одной больнице для душевно неуравновешенных… Наша дама посещает все концерты бедного певца, положив огромный толстый болт на своего мужа, отселяя его на диван после каждого «свидания» с певцом. Некто сбивает жену певца на машине – ведь как! Такая недалекая женщина рядом с таким божеством – надо бы отправить ее в лучший мир. При этом, когда почил ее муженёк, вроде весьма адекватный, вся реакция сумасшедшей дамы а-ля «у нас больше нет препятствий в любви, мой дорогой певец». Клиника и только.
9.Смесь измен. Дама спит с кем – то в институте. Отец этого кого – то трах*ает секретаршу. Но некий кто – то изменяет героини с кем – то еще и она (гениально!) соблазняет его отца, вынуждая уволиться секретаршу. Сериалы на канале «Россия 1» нервно курят в сторонке.
10.Дама влюбляется в человека с тремя гражданства и каждые выходные ездит к нему ради перепихона в очередную страну / город за его счет. В итоге они жениться и происходит медицинская ошибка, срывающая маски с героев. А, они еще как школьники бегают ночью в спальню друг к другу дабы родные не узнали о их греховной связи до брака! Я восхищена.

А вот теперь скажите мне, где тут любовь? Где тут хоть что – то возвышенное, прекрасное? Где взаимопомощь, общность, доверие, планы, цели, нежность, понимание, преодоление трудностей? В этом сборнике грязь: измены, преследования, предательства, расставания, похоть, месть, покушение на убийство. Книгу можно назвать «10 грустных историй о том, каким не должна быть любовь». Из «романтического» тут максимум неразделённая любовь и годами мучающиеся герои в ворохе воспоминаний.

#АК_2024 6. (2.Сборник разных авторов)

В 2022 году я прочитал роман-буриме "Большие пожары", написанный 25 советскими писателями в 1927. Идея заключалась в том, чтобы каждый создавал по главе, продолжая и развивая замысел своих предшественников, а потом передавал перо следующему по очереди. В сюжетном и художественном смысле получился, конечно, винегрет, но винегрет вкусный и очень познавательный, расширяющий читательский кругозор.

Не так давно я узнал, что эксперимент был вновь поставлен в новейшее время. 24 русскоязычных, преимущественно российских писателя повторили опыт "Больших пожаров", родив "Войну и мир в отдельно взятой школе". Среди авторов, внесших свой вклад, были те, кто мне интересен, например, Алексей Сальников, те, кто мне симпатичен, например, Сергей Лукьяненко и Эдуард Веркин, те, кто мне близок, например, Александр Григоренко. Много было тех, кого я не знал, и с кем бы "очень, очень хотел познакомиться" (голосом  из "Ивана Васильевича..."). Был даже человек, которого я считаю негодяем и подлецом - сальная тушка Дмитрий "Быков".

Сначала впечатления по форме. Как мне показалось, современные писатели отличаются друг от друга гораздо меньше, чем представители ранней советской литературы. Тогда, видимо, период был более турбулентный, способствующий появлению, развитию и выживаемости различных творческих мутаций. Современные же авторы выросли и живут в жирное время, когда в целом всё хорошо. Поэтому если в "Пожарах..." были Георгий Никифоров и Исаак Бабель, имеющие между собой меньше общего, чем подъëмный кран и радиоволновое излучение, то в "Войне и мире..." все плюс-минус схожей манеры. С поправкой на величину дарования, естественно. Ибо Бобылева никогда не напишет, как Сальников.

По содержанию, картина, на мой взгляд, катастрофическая. Я не знаю, насколько довольны участием в проекте уважаемые мною писатели, но я был бы рад узнать, что от итогового продукта они пришли в ярость. Из, в общем-то, простой, нейтральной идеи Дениса Драгунского: подростковый роман с приключениями, усилиями ряда гамадрилов от литературы, повествование уехало в дешëвый трип, к тому же замешанный на трусливой, кислой либшизе. Я даже не представляю, каково было Александру Григоренко принимать эстафетную палочку из говна, переданную ему Валерием Бочковым. Или Сергею Лукьяненко развивать сцену, состряпанную из того же вещества Александром Феденко. Мне кажется, по тексту Лукьяненко очевидно, как мучительно ему это давалось. "Война и мир в отдельно взятой школе" - это даже не дрянь, это отрава. И, право слово, хорошо, что, как отметил в последней главе Дмитрий "Быков", литература утратила активное побуждающее влияние на аудиторию. Кстати, если говорят, что Михаил Кольцов "завалил" финал "Пожаров...", то "Быков" свой финал попросту просрал, низведя и без того никчёмную книгу до совсем уже подзаборного статуса.

В общем, несмотря на участие в буриме нескольких по-настоящему сильных писателей с добрым именем, "Война и мир в отдельно взятой школе" оценивается не по ним, а по тому отребью, которому издательством была дана возможность выставить напоказ свои язвы. Эти язвы смердят.

«К сожалению, чтобы человек нашел время прочесть Поиски, ему нужно серьезно заболеть или сломать ногу». Так, словами Робера Пруста, брата Марселя, начинается предисловие к этой книге. Автор его, Лора Эль Макки, предлагает более приятный повод для чтения Поисков - летний отпуск. Пожалуй, соглашусь - возможно, где-нибудь на даче, в уютном плетеном кресле, под щебет птиц и благоухание природы прустовскую прозу можно прочувствовать полнее и глубже. Безлюдный берег моря тоже подошел бы, но ни в коем случае не жаркий шумный пляж - Пруст требует уединения.

«Лето с Прустом» как раз можно попробовать тем, кто хочет начать Поиски, но боится подступиться к этому кирпичу. Книга дает общее представление о шедевре Пруста и об основных темах, занимавших писателя при его создании. Разносторонний анализ романа щедро проиллюстрирован отрывками из него, и они могут помочь не знакомому с Прустом читателю сформировать мнение об авторском стиле, почувствовать, отзывается в нем прустовская проза или нет.

Книга представляет собой серию статей нескольких авторов, специалистов в разных областях, которые с разных ракурсов рассматривают творчество писателя, подробно останавливаясь на разборе чувств, эмоций, свойств и явлений, составляющих предмет наблюдений Пруста. Отдельные главы книги посвящены центральным персонажам романа, их возможным прототипам и художественной значимости. Большое внимание уделено живописи, истории, политике, музыке, философии и, конечно же, главным темам романа - времени и памяти.

Изучая творчество писателя, невозможно обойти стороной личность самого творца. В этой книге биографии Пруста уделено не так много времени, она рассматривается, скорее, в контексте романа: какие факты его жизни нашли в нем отражение, где писатель черпал вдохновение и т.д. И тем не менее авторы книги коснулись слегка и характера Пруста, а также некоторых интересных подробностей, безусловно послуживших материалом при работе над романом. Пруст - тонко чувствующий «еврей и католик, одиночка и светский человек», художественный критик, обозреватель мод, дуэлянт, астматик, гомосексуал. Все это наряду с потрясающей наблюдательностью писателя создало предпосылки к созданию уникального в своем роде романа, потрясающе многогранного, который невозможно отнести ни к одному из жанров, но который по праву можно назвать произведением искусства.

«Пруст смотрит одновременно и в микроскоп, и в телескоп». Писатель рассматривает людей и явления со всех сторон, снаружи и изнутри, он посвящает описанию одной только ревности целый том, и у него находится миллион способов рассказать о ней, не повторяясь. Равно как и о любви, желании, ожидании, снах и иллюзиях.

Точно так же талантлив Пруст, когда говорит об искусстве, большим поклонником и знатоком которого он являлся. Музыкальная фраза из септета Вентейля обрисована Прустом так, что читатель может ее вообразить и услышать, как если бы эта музыка существовала на самом деле. Такое же ясное представление складывается при чтении описаний несуществующих в природе полотен живописца Эльстира. Романы писателя Берготта, голос певицы Берма - Пруст находит самые точные определения для того, чтобы создать в воображении читателя звуки, краски, образы, идеи, эмоции - все то, что видит и чем восхищается он сам.

«Пруст – философ красоты, которую невозможно объяснить, ибо она не сводится ни к симметрии, ни к эстетическим канонам. Философ красоты, не поддающейся никакому теоретическому истолкованию: она просто явлена, причем ее появление – и тайна, и очевидность. Ведь мы все понимаем, что́ красиво, но что значит «красиво», не знает никто. И Пруст позволяет каждому из нас это прочувствовать».

#вордл_квинс

Классный современный психологический "букварь"!

На фоне льющегося отовсюду месива рассуждений об абьюзерах и нарциссах, биполярочках и прочих диванных диагнозах, которые запросто раздают "квалифицированные" знатоки всех уровней подготовки и особенно без оной, эта книга - просто бальзам для мозга и хоть какая-то квалифицированная схема, дающая ответы на бытовые и деловые вопросы. И как всегда у специалистов - настоящая забота о людях со сквозящей через всю книгу просьбой не ставить диагнозов, не заниматься самолечением, а обратиться к врачу, когда это требуется.

Если серьезно, то под обложкой скрывается 25 схематично однотипных статей разных современных авторов (психологов и психиатров) с разбором разных синдромов: синдром описывается с примерами, рассказывают о его проявлениях, вскрывают его механизм формирования и поддержания, и ключевое - советуют, что с этим делать. Часто показывают, что определенный синдром не только недуг, но и ресурс. А это уже совсем другое дело!

Современность книги прямо порадовала тем, что в непростые времена цифровых технологий, ускорения ритма жизни, нарастающей неопределенности возникают и новые синдромы. Так, например, тут описан Думскроллинг (тупое листание новостных лент и залипание в соцсетях).
Синдром Монаха на три дня- тоже довольно новый синдром, т.к. люди себе наконец-то "разрешили" не зависать мучительно в одной выбранной по молодости профессии на всю жизнь, а пробовать разное. Но их как будто унесло в полную невесомость и теперь они страдают от бесцельного болтания как известная субстанция в проруби. Синдром Дориана Грэя про улучшателей себя и "вечно молодых" до ненормальности.

"Старые" же синдромы, то есть явления и способы поведения людей в социуме, которые раньше казались нормой, иногда даже единственно верным вариантом существования, теперь описаны как девиация и доказано мешают человеку полноценно жить и развиваться. Тут синдром Загнанной домохозяйки, Белого кролика, Мачехи и принцессы.

Про казалось бы известные синдромы Самозванца, Спасателя, Выгорания, Депрессивный синдром было читать не менее интересно. Всё равно узнала для себя много нового.

Классно, что авторы разные. У всех свой язык и стиль, хоть и придерживаются все заданной схемы, но "почерк" каждого виден.

Пополнила список книг, фильмов и авторов, для дальнейшего знакомства.

Оставляю книгу в избранном и рекомендую как почти научное пособие для расширение психологического кругозора и ежедневного изучения таких интересных и разных людей вокруг нас. И таких непознанных (недообследованых) нас самих!

#Иван_Купала (2. На обложке русалка с зеркалом (видимо, гадает), нептунья голова и прочая нечисть)

Хотя раньше прицельно Марсом я и не интересовалась, но новости о нём то и дело до меня долетали. А потому слышала я и про удачные пуски, и про неудачные, и про то, что на снимках красная планета оказалась совсем не красной и про очередные споры, что скрывают учёные в целом и НАСА в частности…

Книга позволяет несколько упорядочить разрозненные сведения о соседней планете. От лица различных учёных рассказывается о том, как постепенно развивались представления землян о Марсе. И начинается всё с противостояний – периодов времени, когда Марс и Земля сходятся ближе всего друг к другу на своих орбитах. Но больше всего учёных радуют великие противостояния – когда не только планеты, но и их орбиты расположены ближе всего друг к другу.

Нужно сказать, что исследование Марса дело совсем нелёгкое и до недавнего времени всё, чем располагали учёные это возможность рассматривать Марс в телескоп и получать по размерам изображение примерно равное Луне, если смотреть на неё невооружённым глазом. При этом фотографии по ряду причин сделать было практически невозможно. Так что оставалось только наблюдать и зарисовывать. Тем не менее удалось сделать немало открытий, о вращении и наклоне планеты, о смене сезонов, о наличии двух спутников (дело совсем нелёгкое, когда спутники так приближены к самой планете!), вычислить массу планеты. Неплохо для столь удалённого объекта, благоприятные условия для наблюдения которого выпадают всего-то на несколько дней раз в два года.

Сейчас уже есть немало спутников и зондов, исследующих красную планету. Любой человек с интернетом может посмотреть снимки, сделанные ими или их предшественниками, насколько больше возможностей чем у учёных ещё 50 лет назад. Однако споров похоже меньше не становиться, тем более что Марс подбрасывает всё новые загадки, ответить на которые бывает довольно непросто.
#новый_мир_знаний(25)