Эрих Мария Ремарк цитаты из книг - страница 20

В стране, где деньгам дают ласкательные имена, никогда не будет фашизма.

Сострадание — плохой спутник, но еще хуже, когда оно становится целью путешествия.

Но мы ничего не забываем! Все, что пишется в военных газетах насчет неподражаемого юмора фронтовиков, которые будто бы устраивают танцульки, едва успев выбраться из-под ураганного огня, — все это несусветная чушь. Мы шутим не потому, что нам свойственно чувство юмора, нет, мы стараемся не терять чувства юмора, потому что без него мы пропадем.

Пока нам приходится быть здесь, на войне, каждый пережитый нами фронтовой день ложится нам на душу тяжелым камнем, потому что о таких вещах нельзя размышлять сразу же, по свежим следам. Если бы мы стали думать о них, воспоминания раздавили бы нас; во всяком случае я подметил вот что: все ужасы можно пережить, пока ты просто покоряешься своей судьбе, но попробуй размышлять о них, и они убьют тебя.

Никогда не просить прощения, детка! Не разговаривать. Посылать цветы. Без письма. Только цветы. Они все прикрывают. Даже могилы.

...я невольно сравнил былое со спектаклем, и горькая правда овладела мною: «То была лживая жизнь, это — лживый спектакль».

Лунный свет серебрился на ее волосах. Она замолчала. Казалось, сама ночь, сотканная из света и тьмы, шептала: «Я — это ты!»

После его ухода Гэм ощутила вокруг себя одиночество, для которого у неё не было имени. Человек всегда одинок. И любовь тоже бегство. Кровь не давала ответа - давала лишь чувство защищённости.

Слишком громкой сейчас была только тишина. Тишина, от которой, казалось, тебя вот-вот разорвёт, как в безвоздушном пространстве.

Пока человек не сдается, он сильнее своей судьбы.