Коллектив авторов

Во второй том антологии "Космическая опера" вошли 17 произведений, написанных в новейшее время - 90-00гг. Спасибо составителям, желавшим представить жанр в самом выигрышном свете, за отсутствие в оглавлении откровенно слабых, дурно написанных позиций. Может быть, современные авторы в среднем уступают классикам в мастерстве ремесла, но в изощрëнности фантазии находятся с ними на одном уровне, а то и превосходят.

В книгу включëн один роман - "Изгой" Дональда Кингсбери, о нëм я написал отдельно. Остальные повести и рассказы имеют объëм 40-60 страниц, за исключением двух-трёх мини-рассказов.

В число авторов нового времени попали два фантаста, чьи имена, скорее, ассоциируются у любителей фантастики с предшествовавшими 90-м десятилетиями. Это Урсула Ле Гуин и Майкл Муркок. Как ни странно, именно их произведения мне понравились меньше всего. У Ле Гуин при очевидном своеобразии и качестве самого текста рассказ "История "Шобиков"" получился на мой вкус слишком малопонятным, а Муркок в "Волшебнице безмолвной цитадели" откровенно пародирует жанр, а я не очень люблю пародии. (Например, главный герой имеет кличку Арз-Тан).

Зато в отличие от пародий мне нравятся переосмысления. Поэтому на меня произвëл приятное впечатление рассказ Аллена Стила "Смерть капитана Фьючера". В нëм героика космических путешествий выворачивается наизнанку, и подноготная предстаëт совсем не такой, как можно было бы предположить.

А вообще, авторы современной НФ, будь то космоопера или нет, больше всего захвачены идеей постчеловека. Большинство писателей, включённых в антологию, изображают будущее, в котором человек то ли очень многое приобрëл, то ли очень многое потерял с развитием биотехнологии, сросшись с машиной. Автомат и человек породнились. И определение понятия жизни и разумности стали совсем другими. Так или иначе касаются этой темы практически все рассказы и повести "Космической оперы". На мой взгляд, самый интересный из них - это "Грист" Тони Дэниела. В нëм поднимаются острые этические вопросы исчезновения грани между человеком, устройством и даже божеством. Впрочем, меня он, в первую очередь, привлёк тем, что из него при решении технической задачи не исчезла эмоциональная составляющая.

На эту же тему написан и хороший рассказ Роберта Рида "Реморы". Есть нём что-то "уэллсовское", что-то от противопоставления морлоков и элоев. Более того, стать другим человек может по собственному, относительно свободному, выбору. Рассказ также имеет неожиданный финал, правда, мне не очень понравившийся.

Очень ярок и необычен рассказ Джона Райта "Гостевой закон", последний в оглавлении. Несмотря но то, что в нëм есть посмешившая меня фраза о современном мире, продвигаемая писателем идея о неотвратимости возмездия за зло оказалась очень близка тому идеалу мироздания, который я лелею в своём разуме.

Отмечу также приятное разнообразие сцен действия произведений антологии, разнящихся масштабом от вселенских пространств до камерности рубки управления кораблём.

Ну, и, наконец, несмотря на то, что многие авторы сборника отрекомендованы, как левые или либералы, рассказы и повести книги в целом свободны от политической составляющей и, тем более, от повестки пробуждëнных. Это объективно позволяет получить от антологии больше удовольствия.

Прочитав книгу, любой любитель фантастики возрадуется, что космическая опера жива, здравствует и имеет место для шага вперёд.

Мы привыкли к тому, что Новый год – это волшебный и добрый праздник. А что, если у него есть обратная сторона? Как она выглядит нам покажет эта антология. Есть, правда, опасность, что в последствии Новый год будет вызывать дурные предчувствия, страх и беспокойство, ведь хоррор – он такой. Авторы постарались наполнить книгу ужасом и пощекотать нервы, но не могу сказать, что мне понравились все рассказы. Скажу немного о каждом из них.

• «Мешок без подарков» Александр Подольский.
Короткий экшен-рассказ на тему того, что Дед Мороз был жестоким языческим богом, сыном Мары-смерти. Он собирал человеческие жертвоприношения и замораживал не только леса с реками. Автор показывает, как люди современности продолжают с ним уживаться: киднеппинг и жертвоприношения никто не отменял. А еще, я бы на месте девушек призадумалась – стоит ли подрабатывать снегурочкой на Новый год. Нервишки мне рассказ пощекотал, но мне очень хотелось бы почитать добротно развитую длинную историю на основе тематики рассказа. Пожалуй, он для меня на первом месте из данной антологии.

• «Ряженый» Дмитрий Тихонов.
Рассказ посвящен теме колядок. Оказывается, не всегда это бесшабашное веселье. Не всегда под ряженными могли быть умершие, которые хотели увидеть родных в Рождество. Праздник не отменяет того, что на поверхность выходит зло – мертвяк, который жаден до крови. Глеб, который спасся как никто другой ощутил это на себе. А еще здесь есть такая затравочка для детей – не надо убегать из дома, хоть и к людям, без ведома других. Даже если брат обещал взять с собой на гулянки, но не взял – лучше сидеть дома. Этот рассказ меня тоже заинтриговал своей мистической темой.

• «Подарок» М.С. Парфенов.
Новый год – семейный праздник, наполненный своими ритуалами: просмотры советских фильмов во время готовки, оливье, селедка под шубой, украшение елки. Во многих семьях в советские временя, в девяностые, да и сейчас, подготовка к празднику проходит примерно одинаково. Семейные традиции – это хорошо, но данный рассказ больше о том, что родителям нужно уделять больше внимания детям-геймерам, чтобы вовремя среагировать и пресечь перерождение этого увлечения в зависимость. А то можно отхватить такой подарочек на Новый год, как в рассказе. Держит он в напряжении, держит…

• «Предновогодние хлопоты» Максим Кабир.
Саша Сибирцева – неуверенная в себе работница склада, именуемого «Сокровищницей». Склад этот принадлежит Великому Старцу Севера, Холодному владыке, Рогатому Трескуну. И, как на любом предприятии, здесь есть иерархия и интриги. Но, как говорится, зависть до добра не доведет, а вот к пластиковым занавесочкам, где притаилось зло – вполне возможно. Не стоит пытаться занять чужое место, иногда лучше оставаться на своем и идти своим путем.

• «Поджелудочная» Дмитрий Золов.
Рассказ вполне способен заставить призадуматься на тему поедания всякого фастфуда приправленного пивком. Поджелудочная всего одна. Телом расплачиваются не только за богатую жизнь, кто-то может им расплатиться и за новый орган, но только стоит ли оно того – стать мужеложцем ради здоровья. И что делать Деду Морозу, если нет Снегурочки рядом, но есть мужик в бессознательном состоянии, а деду приперло?.. Мерзостный рассказ, если честно. Он не страшен, но отвратителен, хоть и имеется доля юмора и некий накал страстей.

• «Темный мрачный бес моей души» Сергей Королев.
Нелегка работа дальнобойщика. Никогда не знаешь, встретишь ли Новый год дома или застрянешь в дороге. И тут же вопрос – лучше ехать дальше или провести его хоть и в придорожной кафешке, но с людьми. Как бы желание не оказаться одному в Новый год не привело в лапы к злому Морозу, не вышло бы боком…

• «Долгая новогодняя ночь» Михаил Павлов.
Новый год в космосе в окружении пришельцев, но о таком ли контакте с внеземной цивилизацией мечтает человек? Семен мечтает о посиделках за новогодним столом с женой и детьми, но суждено сидеть совсем в другом месте, готовясь нажать заветную кнопку. Расчлененка в рассказе выглядит несколько противно, но не страшно. К Новому году происходящее как-то мало относится, на мой взгляд. Только через упоминание, что все это случилось под праздник и воспоминания Сергея о доме. Поэтому рассказ не очень вписывается в антологию, выбивается из нее.

• «Шайтанам не будет праздника» Александр Дедов.
Перед Новым годом истончается граница миров. Это самое время вырваться наружу самым страшным демонам. Казалось бы, как это связано с ЧВК, а так, что на службе там состоят и колуны. История мне тоже показалась несвязанной с Новым годом, но при этом сама по себе интересна, наполнена мистикой и захватывает внимание, держит в напряжении.

• «Хрупкое» Оксана Ветловская.
А просто так ли берегли наши родители советские стеклянные игрушки? Стоит задуматься, а то, как разобьешь и неизвестно, что к тебе явится. И всегда надо помнить, что мир таков, что может придется расплачиваться за грехи своих предков, родни. Волей не волей, после такого рассказа проникаешься симпатией к китайским пластиковым игрушкам, хотя бы потому что они явно безопасны.

• «Дрема» Александр Матюхин.
Под Новый год лучше не болеть, неизвестно до чего доведет горячечный бред. А еще не забывайте своих стариков. Кто знает, что можно сотворить от одиночества, особенно в преддверии праздника, когда хочется семейного тепла и уюта и близких людей рядом.

• «Тепло родного дома» Юрий Погуляй.
Хотите встретить Новый год в компании друзей в глухой деревенской глубинке – стоит об этом задуматься. Ведь проверенные годами люди могут легко поддаться тому, что там обитает, и вечеринка может пойти совсем не так, как планировалось. Рассказ захватывает, но вызывает чувство отвращения.

• «По течению обратного года» Владимир Чубуков.
И снова затравочка про то, что под Новый год истончает границы между мирами. И рассказ, в котором намешано все: колдун, инцест, мистика, расчлененка и чудовища. Неприятно было читать, не буду скрывать. Он не вызывает чувство напряжения, свойственное хоррору, а вот отторжение – вполне. Грязный и мерзкий. И не хочу никого оскорбить, но это как раз то, что я называю чьими-то больными фантазиями. Дрюня – взрослый парень, умственно застрявший в возрасте маленького ребенка. Он любил свою семью, но не меньше он любил своего погибшего отца, к которому обращался за советами. Что вышло из этих советов – узнаете, если прочитаете.

• «Без чудес» Александр Подольский, Надежда Гамильтон.
Все чаще встречаю в книгах шуточки, что в России коммунальные службы не были готовы к зиме, которая наступила совсем неожиданно. Суровая правда жизни, находящая отражение в современной прозе. Это вам не стихи под луной. Хотя, это не самая большая беда, а вот что делать, если Дед Мороз умрет, а с ним и сказка… Именно об этом данный рассказ, наполненный холодной стужей. И только Влад продолжает заниматься своим делом – гравировкой надгробных памятников, в ожидании дочери. Случится ли последнее новогоднее чудо или чудесам не осталось места? А если да, то каким оно будет… Наглядный пример того, что свои желания надо формулировать правильно.

Что же, выбор книги про Новый год соответствовал предновогоднему настроению, поэтому в целом она мне зашла. Думаю, что еще вернусь к серии «Самая страшная книга».

#ярило (В сюжете Новый Год.)

Название этого сборника полностью отражает его содержание. Перед нами собрание рассказов русских писателей, преимущественно начала XX века, объединённых рождественской тематикой. Одни тексты представляют собой завершённые произведения, другие — отрывки из более масштабных текстов.

Этот сборник — хороший способ познакомиться сразу с несколькими авторами, окунуться в разные стили и настроения, и, возможно, открыть для себя новое имя. Правда, не все авторы могут прийтись по душе. Например, мне стало ясно, что творчество Василия Розанова мне лучше обходить стороной.

Одним из интересных аспектов сборника являются описания рождественских традиций, которые сегодня уже почти забыты. Например, знакомая многим по картинам традиция хождения со звездой оказывается не только религиозным обрядом, но и возможностью для бедных мальчишек подзаработать и получить праздничное угощение. А традиция разбирать украшения с ёлки в конце праздника и раздавать их детям — это совершенно очаровательная деталь, которая оживляет атмосферу старинного Рождества.

Однако чтение такого сборника — задача не из лёгких. Разные стили, ритмы и сюжеты требуют постоянной перенастройки. Каждая история — словно отдельный мир, и не всегда удаётся сразу погрузиться в новый.

Атмосферное и познавательное чтение, особенно для тех, кто интересуется традициями прошлого. Сборник дарит чувство сопричастности к празднику и позволяет ощутить дух Рождества сквозь призму русской классической литературы.
#АК_2024

Оглавление сборника под названием «Русские писатели о первой любви» заставило меня почувствовать жгучий стыд. «Бедная Лиза» Карамзина — не читал, «Метель» Пушкина — не читал, «Первая любовь» Тургенева — не читал, «Белые ночи» Достоевского — не читал, «Митина любовь» Бунина — не читал, «История любовная» Шмелёва — не читал, «О первой любви» Горького — не читал. Удивительно, но из всего собрания я читал лишь один рассказ, возможно, наименее известного из писателей, чьи произведения в него вошли, — «Старая история» Арцыбашева. И я ещё смею считать себя любителем отечественной классической литературы!

Что же, теперь вышеперечисленные рассказы я прочёл, и, конечно, ещё сильнее укрепился в мысли, что в мировой литературе нет ничего равного русской классической прозе. Она, если вышла из-под пера лучших авторов, зачастую становится явлением, ломающим тесные рамки художественного произведения, становясь при этом манифестом человеческой души или, если угодно, её 3-D моделью, которую можно со всякой стороны рассмотреть, сравнить с собой или другими, запечатлеть в своём разуме и поставить на полку памяти.

Пуще всего меня поразила «Митина любовь» Ивана Алексеевича Бунина. Как Бунин управлял русским языком — так не управлял никто. Он умел поразительным образом нагружать текст крайней экспрессией, при этом не делая его утомительным. Ни описания человеческих состояний, ни описания соответствующих им состояний природы ещё никогда я не читал с таким вниманием к деталям и удовольствием. Я не знаю, чего здесь больше, упорного труда или божьей искры, но, клянусь, я уверен, что на ровном месте получить такой талант — дар — невозможно. Иван Алексеевич, возможно, расплатился за него своим непростым характером и трагическими деталями судьбы.

Александр Сергеевич Пушкин написал единственное комическое произведение сборника. Остальные рассказы и повести базированы на страданиях и смерти, разумеется. Пушкин же первую любовь сделал основой коротенькой комедии положений. Мне кажется, частью неотразимого обаяния Пушкина является его способность выдать что-нибудь «чисто на поржать» (извините за моветон). В «Метели» высокое чувство становится чем-то вроде детальки Лего — не подошло к одной, подойдёт к другой.

Также по-настоящему понравился очерк Горького. Профессиональный писатель беспристрастно и нелецеприятно говорит о собственном любовном переживании. Дар понимать чувства и видеть подоплёку позволил ему оценить свой опыт как бы со стороны. Лично мне становится очень жалко людей, которые оказываются в патовом положении по отношению к любви: и длить уже некуда, и кончить духу нет.

Фёдор Михайлович Достоевский и Иван Сергеевич Тургенев, как мне кажется, представлены вполне типичными для своей манеры работами. «Бедная Лиза» стала первым рассказом Николая Михаловича Карамзина, прочитанным мною, и, по-моему, он самый романтически-трагический из всех, уж больно низок обман, погубивший несчастную девушку.

Включение Михаила Петровича Арцыбашева в эту антологию показалось мне не совсем уместным, ведь он всё-таки, по моему мнению, уступает остальным в масштабе дарования. Я сужу не только по «Старой истории», но и по другим его произведениям, с которыми знаком.

«История любовная» — единственная довольно крупная форма: повесть на 250 страниц. О ней я постараюсь рассказать отдельно.

Толстенькая антология "Космическая опера", включившая в себя повести и рассказы англоамериканской фантастики на тему космических приключений и путешествий, является переводным изданием, то есть для составителей англоязычная культурная среда была родной, что, по-моему, позволило им выстроить логичную и правдивую цепочку развития этого субжанра от истоков до современных образцов. Я получил большое удовольствие, читая 12 произведений 12 разных авторов, вошедших в эту книгу. Они разбиты на 4 раздела, обозначающие различные вехи в общественном восприятии космооперы и её качественной и творческой эволюции.

Несмотря на то, что российский читатель, скорее всего, не знает, что термин "Космическая опера" возник по аналогии с термином "Конская опера", обозначавшим низкокачественные вестерны, он интуитивно чувствует в нём что-то пренебрежительное. И в самом деле, произведения космической фантастики долгое время считались, да и до сих пор некоторыми считаются, псевдохудожественными поделками литературных ремесленников, нацеленными на самого невзыскательного потребителя. Как и всякий стереотип, он, конечно, имеет под собой основания. Эта самая антология говорит о том, что даже лучшие из первых произведений вряд ли можно считать подлинными образцами сильной, психологической прозы. Тем не менее, свою роль фундамента они превосходно сыграли. Или, вернее, катализатора, потому что заинтересовали и показали дорогу, возможно, более талантливым писателям.

Что касается снобистского отношения к космоопере, так я для себя уже давно решил, что гораздо важнее "как" написано, нежели "о чём". А прекрасных "каков" в этой антологии хватает.

В авторском составе присутствуют хорошо известные мне писатели, типа уважаемого мною профессионала Дэна Симмонса с захватывающей повестью, любимого хулигана Иэна Бэнкса с привычно хулиганским рассказом, лучшего шутника фантастики Роберта Шекли, правда, с какой-то пародийной четырёхстраничной залепухой. Однако больше было неизвестных мне имён, либо авторов, про которых я слышал, но ничего не читал. Из них на меня самое сильное впечатление произвёл Сэмьюэл Р. Дилэни.

Его закрученная в какие-то невероятные узлы повесть о взрослении "Имперская звезда" написана в удивительной, своеобразной манере, заставившей меня немедленно включить в свой список чтения одну из его книг, чтобы понять, другие его работы настолько же для меня привлекательны? В Дилэни есть что-то глубоко нон-конформистское, только в хорошем смысле: не нарочитое, а естественное.

Также антология "Космическая опера" предлагает несколько образцов дельной милитаристской фантастики. И пусть до уровня апологета милитаризма Роберта Хайнлайна они, наверное, не дотягивают, но и Лоис Буджолд, и Дэвид Дрейк, и, прежде всего, Дэвид Вебер со своей милашкой Хонор Харрингтон, представлены в этом сборнике очень достойными повестями и рассказами, где задействованы профессиональные космические военные. Лоис Буджолд по изложению и манере мне по-настоящему понравилась. Я планирую продолжить знакомство с её творчеством позже.

Те авторы, имена которых я не упомянул, тоже отличились интересными, качественными работами. Это не удивительно. Составители сборника любят космическую оперу, и не стали бы включать в него откровенно слабые произведения. Я тоже люблю космическую оперу. И даже очень!