Томас Манн рецензии на книги - страница 4

- Ну я же пишу диплом… Не буду читать вообще ничего лишнего! Хотя… может быть, если совсем чуть-чуть... – подумала я.
- Как очаровательно наивна эта русская там, внизу. – коварнейшим образом усмехнулся герр Манн, глядя на меня с книжной полки.

С двумя недельными перерывами и вообще успевая читать даже не каждый день, я читала этот эпический роман с 15 декабря по 20 февраля – рекордный срок. Но я не пожалела ни на миг, что взялась за столь масштабное (и не в 925 с. дело) произведение – «Волшебная гора» превзошла все мои ожидания. Этот роман настолько невероятно, потрясающе всеобъемлющий, что первые две рецензии я просто удалила из-за того, то не могла выразить свои мысли чем-то более внятным, нежели ожесточенное махание руками с восторженным блеском в глазах и обилием междометий.

В тех двух рецензиях я много внимания уделяла самой поверхностной стороне книги: Ганс Касторп приезжает навестить своего двоюродного брата Иоахима Цимсена в туберкулезный санаторий где-то в окрестностях Давоса (швейцарские Альпы) на 3 недели, ну и… да, 925 страниц ненавязчиво спойлерят, что что-то пошло совсем не так …=) Очевидно, что этот мультинациональный санаторий является воплощенной миниатюрой европейского общество накануне I мировой войны – чем они жили, о чем думали, доживая свою «прекрасную эпоху». Тут и осмысление многих философских концепций (прямо они не называются, но по терминам и отсылкам догадаться нетрудно), и, наверное, одно из первых описаний психоанализа – как фрейдистского толка, так и юнгианского, и множество мыслей о религиях, тайных обществах, соотношении материального и духовного, жизни и смерти, мировой революции – охват идейной составляющей почти безграничен. Ганс Касторп – да, это имя часто мелькает на страницах книги, но всё же этот немец не является главным героем. Он – усредненный образ человека, который живет себе, влюбляется, пытается мыслить, ищет себя, но течению времени плевать на это. Время вынашивает перемены, хочет он того или нет. Я лишь обозначила эти темы, не давая никакого анализа, потому что для меня это укладывается в базовый уровень образования человека начала XXI в., и целесообразнее опустить за ненадобностью.

Так что же такое «Волшебная гора»? Возьмем человека, обычного (того самого, среднестатистического) человека, который живет, просто плывя по течению жизни, не отличаясь от других «там, внизу». А потом вырвем его из течения времени, поместим где-нибудь вдали от «мира» под герметичный колпак. Там всё совсем иное. И пусть в этом герметичном безвременье дух нашего «трудного дитя жизни» будет подвергаться воздействиям разных взглядов, противоречивых, по-своему притягательных учений, и пусть наше дитя познает человека от атомов тела до глубин бессознательного. Пусть под этим колпаком в нем совершаются алхимические превращения, и пусть он увидит вечность и себя в ней. А потом грубая вибрация вселенной, мощная волна в прежде ровном течении времени, окружающем его чудесный герметичный колпак, просто сбросит его со своей уютной и насиженной полки.

Время – настоящий главный герой «Волшебной горы». Время как физическая величина, как философская категория, время как поперечный срез в пласте истории. «(Время) словно Уленшпигель водит тебя за нос по кругу, по неисчислимым точкам поворота… точкам окружности. Да из чего и состоит окружность как не из одних лишенных протяженности точек поворота, ведь кривизну не измеришь, у неё нет постоянства направления, вот и получается, что вечность не «все прямо, прямо», а «кругом, кругом», настоящая карусель».

P.S. Благодарю ещё раз @liu за то, что она поведала мне о существовании экранизации – я посмотрю её обязательно на этой неделе =) А также «Будденброкки» и «Доктор Фаустус» у меня на очереди к прочтению в 2018м г., потому что в этом не успею да и хочется додумать про «Волшебную гору».

#БК_2017 (3. Книга-толстушка (больше 600 страниц)).

"Время – иллюзия, его течение в формах причинности и последовательности – лишь восприятие наших органов чувств, особым образом построенных, истинное же бытие вещей – это неподвижное «теперь»".

Вы, конечно же, замечали, как по-разному может проносится время? В университете мы изучали зависимость ощущения времени от показателя температуры тела. То есть, когда температура вашего тела низкая – время тянется, а когда высокая – время летит. «Волшебная гора» - это та книга благодаря которой ваше ощущение времени будет скакать в независимости от вашей температуры тела.

Чтобы и сколько я не написала в данной рецензии мне постоянно будет казаться, что я чего-то недосказала. Вот она глубина приличного романа. Здесь очень много философии, дискуссий и споров, в которых не страшно потеряться.

Меня очень впечатлил момент в книге, когда братья навещали тяжело больных людей и пытались поднять им настроение. Для таких мероприятий нужно иметь хорошую силу духа. Почему-то, думаю, что я бы так не смогла. И вообще как это находится в месте, где постоянно умирают люди и на этом абсолютно не акцентируется внимание, делается вид, что ничего не произошло. Вообще во время прочтения сложилось впечатление, что врачи неосознанно затягивают людей и абсолютно не лечат их, а только усугубляют ситуацию. Если так подумать то, что это за лечение? Так получается стоило только надеяться с рождения на крепкое здоровье и везение.

Это моё второе знакомство с писателем. Должна отметить, что по сравнению с произведением Будденброки "Волшебная гора" кажется совсем иной. То есть не было ощущения, что Манн постоянно говорит об одном и том же и это большой плюс ему. Тем не менее его стиль – неспешный, вдумчивый, подробный. И если вы собираетесь начать читать роман «Волшебная гора» имейте ввиду он потребует полной отдачи, концентрации внимания и времени.

#БК_2017 (3. Книга-толстушка (больше 600 страниц))

"Можно ли рассказать время, какое оно есть, само время , время в себе?"
Следом за этим вопросом Томас Манн называет такую затею нелепой, и тем не менее он практически реализует её.

Время в самом романе и во время его чтения движется очень загадочным образом - и медленно, и быстро, а в результате получается ощущение чего-то безвременного. Автор через своих героев много рассуждает о явлении времени, о его ходе, о том, как мы его ощущаем, измеряем, о времени в литературе, в музыке, он называет время стихией. И в этой стихии предстаёт "Волшебная гора". В процессе чтения не раз чувствовалась неумолимость этой стихии и почти физически ощущалось движение часовых стрелок, слышалось настойчивое "тик-так, тик-так", растворяющееся в вечности.

Читать этот философский роман лучше в том случае, если сам подготовлен к фантастическому восхождению на "волшебную гору", а также к отстранению от внешнего мира и семилетнему поиску глубинных смыслов вместе с главным героем Гансом Касторпом. Это поиски и переоценка жизненных ценностей самим Томасом Манном, которые дались ему очень нелегко. Ещё бы! Отказаться от шовинизма, поддержки Гитлера, от извращённых нацистами ницшеанских идей и воинственности, признать ошибочность своих прежних ориентиров, миновать обманчивость аполитичности и примкнуть к рядам демократов, гуманистов и пацифистов. Длинный длинный путь, который не мог уместиться в изначально запланированном небольшом рассказе. Вместо рассказа родился внушительно объёмный труд, в котором отразилось множество идей и проблем начала 20 века, не теряющие своей актуальности и сейчас.

Роман настолько многогранен, всеобъемлющ, разносторонен и неоднозначен, уложить его в голове с первого прочтения кажется мне невозможным. А так как сам автор всё ещё находится в поисках и его жизненная философия только оформляется после переломного момента, многие вопросы остаются открытыми и ведут за собой бесконечно длинные цепочки размышлений.

Сам сюжет прост: юный Ганс Кастроп приезжает в горный туберкулёзный санаторий в швейцарских Альпах, чтобы отдохнуть, слегка подлечиться, навестить брата и через 3 недели отбыть. 3 недели обернулись семилетним забвением. Волшебная гора околдовала молодого человека, заточила в свой оторванный от реальности мир. Теперь он здесь - "наверху", и для тех, кто там - "внизу", он потерян.
Вынужденное бездействие вдохновляет Ганса на интеллектуальные изыскания. В своей голове он взбирается по горным тропам философствования, взлетает в заоблачные дали размышлений, к этому добавляются увлечение ботаникой, медициной, классической музыкой. На этом сложном пути у него появляется несколько наставников, которые в то же время могут становиться и противниками. Многостраничные монологи, споры, дискуссии и рассуждения ведутся на самые разные темы, касающиеся религии, политики, истории, культуры, искусства, любви, смерти, психоанализа. Иногда сложно уловить момент, когда одно перешло в другое, сложно разобраться, к чему же склонен сам автор, ведь герои часто противоречат даже себе, но гораздо чаще доводы каждой из сторон очень убедительны. Споры же велись нешуточные, в кульминации дошедшие до кровопролития.

Что касается наставников главного героя - все они личности колоритные и интересные, а в целом зачинатели умственного и педагогического сумбура.

Сеттембрини - итальянец, литератор, массон, который искрится гуманистическими идеями прогресса и просвещения. Именно он так удачно и красиво обозначил Ганса - "трудное дитя нашей жизни". И именно он чуть ли не в первые же дни от души советовал молодому человеку собрать быстренько вещи и "делать ноги" из этого развращающего душу местечка.

Идеологический противник итальянца - еврей-иезуит Нафта, млеющий от средневековья, его консерватизма и жестокости, его идеи близки экстремизму, и вообще человек он был хоть и умный, но ужасный и в физическом, и в духовном плане.

Третий же наставник - голландский магнат Мингер Пепперкорн, большой и щедрый голландец, с взрывным характером, живущий, ради всяческих удовольствий, большей частью гастрономических и алкогольных. Ганс Кастроп восхищался его яркой индивидуальностью, проявляющейся в своеобразной жестикуляции и незаконченных бессмысленных фразах, которые все почему-то слушали с открытым ртом.

Все три наставника были людьми смертельно больными, а болезнь, как утверждал тот же Сеттембрини - развращает. Как подтверждение, ближе к концу романа есть глава - "Демон тупоумия", и он-то, этот демон, в той или иной степени завладевал всеми обитателями санатория.

Огромное значение в романе уделяется набирающим в то время популярность вопросам психоанализа - изобилие фрейдистских идей зачаровывает, а доктор Кроковский, который в результате увлёкся идеями телепатии, гипноза и прочих мистических явлений, не может не напомнить о реальном докторе Юнге.

Ну и конечно, куда же без обожаемых Томасом Манном, русских. В "Волшебной горе" отчётливо чувствуется увлечение автором Толстым, Достоевским и вообще русской культурой в целом. Не раз он касается вопроса противопоставления Востока и Запада, где Восток и относящаяся к нему Россия - это разгульность, варварство, свобода, безалаберность и часто бездействие, это очень вольное отношение ко времени, ко всему этому автор вместе с главным героем относится одновременно и с порицанием, и с некоторой завистью. В самом начале в соседях у Ганса - русская пара, которая очень громко и неприлично занимается любовными утехами средь бела дня; в столовой есть целых 2 "русских" стола - "плохой" и "хороший"; есть Антон Карлович Ферге, который с удовольствием рассказывал о Сибири, о русской природе и быте. Самый же главный русский образ, возлюбленная Ганса Касторпа, - мадам Шоша, или Клавдия, которая громко хлопает дверьми (ох уж эти неприличные русские!). Отношения с ней складывались очень противоречивым и запутанным образом, а всю тему любви можно озаглавить сомнительным названием научно-популярного курса доктора Кроковского "Любовь как сила, вызывающая заболевания".

Нельзя обойти стороной бравого солдата и брата главного героя - Иоахима. Как противоположность штатскому Гансу - он человек военный, строгих правил и дисциплины, он человек действия, а не размышлений. Это один из самых приятных и светлых образов романа, и в то же время один из самых трагических. Братья как будто контрастные отражения друг друга, а по иронии судьбы Ганс несколько раз оказывается на том месте, на котором должен был быть Иоахим.

Как и упомянутая в самом начале стихия времени, обволакивает весь роман и тема смерти - это умирающие от болезни люди, неизлечимые "морибундусы", смерти близких людей Ганса, размышления о смерти как в физическом, так и в духовном понимании - это явление декаданса. Самым выразительным был момент, когда в песни "Липа" из шубертовского цикла, Ганс явно ощущает эту тему смерти, забвения, а потом он будет идти с этой песней в страшный и роковой бой.

Вместе с Гансом Каторпом Томас Манн выталкивает нас с "Волшебной горы", оставляя с ворохом размышлений и не отвеченных вопросов, одним из которых он заканчивает роман:

"А из этого всемирного пира смерти, из грозного пожарища войны, родится ли из них когда-нибудь любовь?"

#манн

Особенно приятно было мне вступать в новый год с чтением Томаса Манна. В новый год с любимым автором. Очень долгое чтение, поэтому и #длиннаярецензия, первая в этом году.

Отчаянный роман.
Тяжёлый, монументальный и терзающий душу.
Теперь я понимаю, что поступила очень верно, решив читать его после "Будденброков", "Волшебной горы" и вообще основной части творчества. В другом случае, он бы не имел такого сильного воздействия, и поняла бы я в разы меньше.

Томас Манн удивителен. Его детальность, эрудированность, умение соединить огромные пласты бытия в романах - это гениально. Совершенно необычайно переплетаются политика, философия, музыка, живопись, умело ставятся исторические и культурные параллели.
Роман о гениальном (выдуманном) композиторе Адриане Леверкюне, который, вполне ожидаемо в контексте названия, продал душу чёрту. Продал весьма символично, и можно очень долго строить спиральную конструкцию с доказательствами продажи или не продажи души. Поломав над этим голову, в конце концов понимаешь, это не имеет значения. Ведь продажа души по сути является символом рабского подчинения фашизму.

Весь роман - символичен, что напоминает о "Фаусте" Гёте, где символ на символе - и исторические, и личные. В этом плане и Гёте, и Манн в своём роде литературные эксгибиционисты.
"Доктор Фаустус" написан в Америке, начат в 1943, опубликован в 1947. И эти даты очень важны. Томас Манн переживает трагедию своего народа как личную. Поражение Германии - одновременно и желанное, но от этого не менее ранящее. Немецкий, заблудший в дебрях фашизма, народ теперь вынужден жить с последствиями своей дьявольской пляски.

В своём фанатизме в вопросах времени, автор и здесь не дал маху, обогатил свои размышления об этой загадочной субстанции, стихии. Жизнь Адриана Леверкюна рассказана его другом, который олицетворяет самого автора. Этот друг аналогично переживает немецкую трагедию, так как пишет эту историю в те же годы, что и Манн, и через выдуманного автора можно проследить ниточки мыслей, суждения и отношение реального автора. Параллельно событиям 2-й Мировой войны идут события жизни композитора - примерно с начала 20 века до 30-х годов. В знакомство с главным героем, его детство, творческие периоды периодически вклиниваются события на фронте, падающие бомбы, когда главного героя уже и в живых нет, и всё это окрашивает саму его жизнь в мрачные и зловещие тона. Светлого вообще практически нет, потому что по сути весь роман - это похороны, реквием, это последний из написанного Леверкюном "Плач доктора Фаустуса", плач по Германии и по душе немецкого народа.
Даже, когда ближе к концу появляется племянник Адриана - ангельский малыш Непомук, или как он сам себя назвал, Эхо. Над этим светлым лучиком добра и счастья уже трубит лейтмотив злого рока, и не вызывает сомнения, что и он будет похоронен под развалинами немецкого краха.
Политическая подоплёка романа во много перекликалась с "Размышлениями аполитичного", которые Томас Манн уже перемолол к тому времени и что-то поменялось в его мировоззрении.

Что более важно для меня, это конечно музыкальная составляющая. Здесь меня озадачивает мысль, кому бы я вообще могла посоветовать этот роман. Никому из моих знакомых. Главной причиной, пожалуй, является теоретическая база - это конечно не учебник по теории музыки, тем не менее подобной информации здесь много и автор не то чтобы старается сделать её удобной для мозгового переваривания. Даже мне, хорошо знакомой с основами так называемой "серийной", додекафонной музыки (а именно в этом направлении и работал Адриан Леверкюн), требовалось усиленная сосредоточенность для прочтения "музыкальных" страниц романа. Да, есть здесь перегруз музыкальной теорией. А представить музыку Леверкюна, описанную словами - задача не из лёгких, проще пожалуй загрузить себя прослушиваниями того же Шёнберга, или Стравинского.

Ради чего продал свою душу главный герой?
Ради творческого вдохновения, ради того, чтобы творить шедевры и совершить революцию в музыке. Плата же была высока даже по меркам прочих Фаустов. Леверкюн не был излечен от своей болезни и все отведённые ему 24 года страдал от головных болей, рвоты и периодических помутнений рассудка. Помимо этого чёрт не обещал ему постоянного вдохновения - наоборот, плодотворным периодам обязательно сопутствовали долгие и страдальческие периоды застоя. Плюс ко всему этому, ему было запрещено любить, ну а как ещё можно будет приспособиться к адской жаре - только стать холоднее льда. Сделка поистине несправедливая с учётом того, как проходили последние годы жизни Леверкюна. Я же всё равно настаиваю на том, что этот договор с дьяволом был порождением больной фантазии композитора.

Но саму эту музыку Томас Манн передаёт как модель фашизма. Музыка, в которой теряется, вернее сознательно разрушается мелодия, она тонет в хроматизмах, инструментальном вое и звуковой массе - это то, как индивидуальное прогибается под давлением масс. "Гибель духовной культуры в эпоху восстания масс". Такая вот по сути варварская музыка в варварское время.
Поэтому неудивительно, что Арнольд Шёнберг обиделся на Манна. Хотя вроде и по другой причине. Получилось так, что Томас Манн присвоил изобретение серийной музыкальной техники своему выдуманному персонажу, когда в реальности это изобретение принадлежало Шёнбергу - вот это конкуренция! В конце романа теперь есть приписка об этом. А то не дай, не приведи, необразованный читатель подумает, что это сделал несуществующий музыкант.

Тронул меня биографический момент - две сестры Томаса Манна покончили жизнь самоубийством, в романе есть отражение, а маленький Эхо - по сути выражение нежной привязанности Манна ко внуку.
Удивило то, что консультантом Манна по музыкальным вопросам был Теодор Адорно, которого я знала только как автора "Исследования авторитарной личности", в то время, как у него есть потрясающие работы по теории новой музыки. Маленькие открытия каждый день.
Чтение заставляло меня не раз отвлекаться на прослушивание музыки и поиски параллелей, надоумило меня просматривать полотна и гравюры Дюрера, на которые много раз ссылался автор, вспомнить всех немецких философов, идеи которых Манн как будто впитал, родившись немцем.

"Ибо это не ипохондрия говорить себе, что всё немецкое - и немецкий дух тоже, немецкая мысль, немецкое Слово - ввергнуто в пучину позора, справедливо взято под сомнение, обесчещено тем, что сейчас выставлено на показ. И не болезненное самоуничижение спрашивать себя: смогут ли в будущем немцы о себе заявлять на каком бы то ни было разговоре о судьбах человечества?"

#БК_2017(Книга вашего любимого автора)
#манн

Это моё знакомство с Томасом Манном. Я долго подходила к нему, хотела начать с "Волшебной горы", но немного испугалась, подходила к "Доктору Фаустусу", тоже почему-то не открыла. Но "Королевское высочество" - хорошее, доброе и многообещающее начало. Мне понравилось.

Это сказка, рассказывающая о вымышленном герцогстве, которая расположена где-то в Европе. В ней очень искусно переплелись тяжелая реальность и немного наивно-светлая сказка. Одновременно ты видишь тяжелую жизнь обнищавшей страны с растущими всё время налогами и восторженный трепет страны перед своими монархами. Очень понравились описания быта страны, замка, людей. Понравились описания костюмов и интерьеров, ты будто видишь картину перед собой.
История любви Клауса-Генриха и Иммы Шпельман, в основу которой была положена история самого Манна и его жены, - это медленно расцветавший, набиравший красоту цветок, который зато не будет вянуть. Это розы, которые только начали благоухать. Очень нежная история, заставляющая верить и умиляться.
История Рауля Юбербейна - ложка дегтя в бочке меда счастливого конца. Печально, что такой неординарный человек, сыгравший большую роль в становлении принца, так закончил. Да, у него тяжелый характер, но он тот герой, что не переставал бороться, мне кажется. Однако, он был упрям и не смог смириться с окружающей действительностью, предпочтя покинуть его.
История коронованных детей - столько ответственности и никакого выбора с самого рождения. От того еще больше радуешься за них, когда они находят среди этих навешанных ярлыков что-то своё, что-то живое. Что-то во мне трепетало, когда я читала разговоры Альбрехта, Дитлинды и Клауса-Генриха. В этих внешне полных официоза разговорах столько привязанности друг к другу, столько заботы, что невольно проникаешься.

Книга подойдёт для чудесного вечера в компании не самых типичных принцесс и герцогов.

#Бойцовский_клуб. 16. Книга-автобиография.

Это самое милейшее из прочитанного у Манна. Такое ощущение, что он как будто стал ближе.
Новелла проникнута добродушной простотой и буколическим настроением, а ещё юмором, уютным и проникновенным. Манн всё так же детален в описаниях, но здесь нет его мудрённой философичности, она приобрела какой-то бытовой характер.

Читая, я не раз вспоминала недавно прочитанное у Конрада Лоренца - зоопсихолога, и думала о том, что из Томаса Манна тоже бы получился отличный представитель этого направления. Его описания поведения собаки Баушана невероятно образны - мимика, звуки, движения, настроения. Было ощущение, что Баушан бегал где-то рядом и стоит протянуть руку, как он тут же уткнётся в неё своей мордой.
Это самая настоящая любовь между человеком и собакой: со сложностями, компромиссами, обидами и примирениями. Автор делится тем, как она зарождалась и развивалась, анализирует поступки своего питомца и свои. И в этом чувствуется столько близкого, столько человеческого.
О чём размышляет и повествует Манн помимо своего занятного пса Баушана?
- О том, почему предпочтительней смешанная порода, чем чистокровная, и как это проявляется в поведении, здоровье и характере.
- О местности вокруг. Невероятно живописные описания, полные упоения: о качестве почвы, растительности, о том, как здесь хотели построить фешенебельный район и что из этого вышло, кто здесь обитает и чем занимается.
- О настроениях человека и как они им овладевают. Очень психологично.
- О том, как обстояли дела в ветеринарной клинике.
- Об овцах. Один из самых занимательных - эпизод со злобно улыбающейся овцой.
- О том, как сходить на охоту с псом и обходиться практически без жертв.
- О море и его гипнотизирующей силе.
- Ну и как всегда, не обошлось без размышлений о времени.

Всё это с львиной долей иронии.
На этой новелле я отдыхала душой, моментами не могла сдержать смешки и звуки умиления, а начало с интонацией из "Неоконченной симфонии" Шуберта меня с первых же строк расположило ко всему последующему.

Где-то в Германии есть памятник "Томас Манн и Баушан". Милота.

P.S. миссия "написать покороче" выполнена =)

#манн

Всё-таки романы Томаса Манна я люблю больше его малой прозы, первые кажутся полнее, с более раскрытыми темами, завершёнными, новеллы же как-будто эскизы, только намётки и планы на что-то большее. Тем не менее и новеллы не лишены своей прелести.
За "Тристана" я взялась после упоминания этого имени в "Избраннике", но общего оказалось мало. Больше было связей с "Волшебной горой" и "Будденброками": события происходят в санатории, обыгрывается тема болезни, смерти, увядания, противопоставляются мир художественный и мир прагматичный. Если искать истоки не в творчестве самого писателя, то это, конечно, связь с музыкальной драмой Вагнера "Тристан и Изольда", но связь не прямая, а словно отражённая в кривом зеркале. При всей серьёзности Манн иронизирует. Если у Вагнера, это гимн любви, трагический и торжественный, то у Манна это какое-то мелкое надувательство, он с усмешкой смотрит на всё представление, им же самим разыгранное.

В санаторий "Эйнфрид" прибывает некая дама - жена господина Клетериана, у неё больное "дыхательное горло", харкает кровью. Здесь, внимание, очень интересны методы лечения: предписан полный покой, глотать кусочки льда, против позывов кашля - морфий, а на сердце воздействовали всевозможными успокоительными лекарствами... Медицина 20 века!
Дама она прелестная, нежная, хрупкая. Муж оставляет жену на лечение, а некий чудаковатый писатель Детфель Шпинель заинтересовывается ей, да и она им. Они периодически пересекаются, ведут милые, иногда странные беседы, а потом в виде самого чувственного и эмоционального момента - Шпинель уговаривает даму поиграть на фортепиано ноктюрны Шопена, затем драму Вагнера. Манн описывает это потрясающе, он умеет чувствовать и понимать музыку, и делает это очень по-немецки.

Что снова бросается в глаза?
Это любовь автора к красоте. Ему нравятся красивые люди и он детально описывает внешность - это для него важно. Читая, я всегда словно чувствую, как автор морщится при описании каких-либо изъянов или чего-то, что не является красивым, и как он упивается эстетическим удовольствием при изображении прекрасных черт. Кстати у него есть слабость к болезненным бледно-голубым жилкам, они уже не первый раз встречаются в его произведениях:

"Болезненная жилка над четко обрисованной бровью нарушала своим бледно-голубым разветвлением ясную Чистоту почти прозрачного лба. Эта голубая жилка у глаза тревожно господствовала над всем тонким овалом лица..."

Противопоставление художественного и прагматичного мира: в этот раз Манн указывает только на недостатки. Прагматичный мир - сильнее, но пошлее, грубее и развращённее, художественный же - труслив, слаб и завистлив. Борьба же сводится не к победе, а к тому, что эти 2 мира несовместимы друг с другом. Несовметимы ли?

Заставляет задуматься сцена, когда сыном-здоровячком семейства Клетерианов овладевают неистовый восторг, буйная и дикая весёлость. Кто же сын? Он сын прагматика, но в тоже время и украденный у мира художественного. Может это и будет синтез.

Ранние новеллы Томаса Манна немного невнятные, дают пищу для размышлений, но трудно усваиваемую, на что-то намекают, потому что сам автор не до конца ещё разобрался в своих выводах, он пока что ищет.

#манн

Как и у любого писателя, У Томаса Манна есть свой особый стиль - неспешный, детализированный, с пространными размышлениями, у него есть определённый круг философских размышлений и тем. И тем не менее, убеждаюсь в том, насколько он бывает разным.
Роман "Избранник" - его позднее творчество. И на закате жизни Манн заметно другой. Его проза стала легче, она уже не так сильно перегружена многословием, не так самокопательна, приобрела какой-то особый юмор: в последнем романе "Признаниях Феликса Круля" он ещё ярче. Это удивительно, потому что нужно обладать особым характером, чтобы писать так после самоубийства сына.
"Избранник" - это своеобразная средневековая стилизация-пародия. Автору не пришлось выдумывать сюжет, он взял его из легенды о папе Григории и следовал событиям поэмы Гартмана фон Ауэ "Григорий столпник". Возможно из-за этого заимствования всё развивается гораздо динамичнее, чем обычно в манновской прозе.
"Избранник" - история о невиданном возвышении и прощении величайшего грешника.

Вкратце о первых эпизодах: в некотором европейском государстве жил-был герцог с женой, долго они пытались сделать наследников, получилось в результате родить двойню, мальчика и девочку, мать умерла при родах. Чудо-дети, красивые, прелестные, ещё и с серповидными метками после оспы на лбах, прикрытыми чёлками (никого не напоминает?). Росли они вместе, сын в строгости, дочь в ласке, оба в нежелании взрослеть. Друг друга они нежно любили, а когда повзрослели, полюбили ещё нежнее. И стоило отцу отойти в мир иной, как брат не замедлил прийти к сестре в кровать. Самое занятное, что инцест не был самым большим ужасом в этой ситуации, неприятнее всего то, что для совершения акта соития возмужавший брат прикончил любимого пса, которому вздумалось повыть.
Через какое-то время оказывается, что секс может привести к зачатию - удивлению и ужасу нет предела! Что-то надо делать: брат отправляется в поход-паломничество, где погибает, сестра рожает в тайне и возвращается к власти, решая с этих пор отказаться от своей женской сущности и быть герцогиней-затворницей.
Малыша же, названного Григориусом, отправляют в бочке по морю - явные параллели с библейским сюжетом про Моисея. Это была завязка сюжета, дальше будет гораздо интереснее и с долей трэша.

Помимо связи с библейским Моисеем, в романе много других подобных отсылок и аллегорий. Интересно почему автор делал акцент на 17-летнем возрасте? Символов в романе достаточно, и конечно же расшифровать у меня получилось только малую долю - частично из-за незнания, частично из-за лени.

Показательно то, что все события в романе происходят не в каком-то конкретном месте и в какое-то конкретное время, а в понятиях обобщённых: где-то в Европе, когда-то в Средневековье. Ко всему этому добавляется и обобщённость персонажей - это образы собирательные, что вообще свойственно сказкам-притчам. Саму же сказку ведает не просто какой-то рассказчик, а сам Дух повествования - вездесущий и достаточно своевольный, так как он не просто ведает, но и высказывает своё отношение к событиям, а ещё любит вставлять в немецкую речь английский и латынь.

Главный герой тоже собрал в себе целую плеяду образов. Даже если не брать во внимание его поведение и поступки, многое можно найти хотя бы в его прозвищах:
Изначально наречённый Григориусом, затем - Кредеми, Тристан озабоченный (к Тристану Томас Манн обращается уже не первый раз), Печальник, Рыцарь Рыбы (символ рыбы связан со всякими христианскими рыбными символами в Библии), Оракул апостольский, Doctor mellifluus (Медоточащий наставник - реально существующий папа Пий XII, или Бернард Клервооский).
Помимо этого, ещё один инцест - в этот раз уже сына с матерью, очевидная отсылка в софокловскому Эдипу.
Потрясающи все эти родственные связи в легенде: Григориус одновременно и сын, и племянник своих родителей, затем он - муж, сын, племянник своей матери, затем - он по сути брат своих же дочерей.

Томас Манн очень изящно и юмористично подал всю историю. Конечно же, средневековье здесь не претендует на реальность - оно искусственно и идеализированно, но до жути прелестно. Манн уже не в первый раз обращается к сказочному повествованию, с удовольствием вспоминаю его "Королевское высочество", и хоть стиль у этих двух романов разнится, никаких общих персонажей у них нет, идеи Манна заметно трансформировались, для меня эти два романа объединились в своеобразную дилогию.

#манн

Томас Манн открылся с новой стороны в своём последнем произведении.
Жанр плутовского романа был совершенно неожиданен и возникло ощущение, что автор вдруг помолодел. С одной стороны, "Признания" задумались и начали оформляться ещё в молодости писателя. С другой, повествование ведётся от имени уже постаревшего авантюриста, что напрямую связывает с возрастом, когда Манн стал работать над романом и так и не доработал...
И это самое обидное, ведь всё закончилось на самом интересном месте, после которого уже не будет продолжения. Томас Манн умер вместе со своим старым рассказчиком, так и не высказав все свои признания.

Кто такой Феликс Круль - не загадка. Писатель любит делать название предельно ясным. Авантюрист. В нём есть что-то от Казановы, от Дориана Грея, его начало похождений чем-то перекликается с "Талантливым мистером Рипли".
Он - нарцисс. Его самовлюблённость оправдывается прекрасной внешностью - Феликс млеет от своих рук, от своего голоса и много от чего ещё. Он наслаждается своими взглядами на мир и тем, что мир ему преподносит. Гедонист, он любит себя, но любит и многое из того, что его окружает и вообще открыт новому. Круль нравится и не нравится окружающим - он слишком красив, а это всегда повод и для восхищения, и для зависти. Но он не винит ни себя, ни других. Его мысль и характер легки и подвижны, поэтому он не знает чувства стыда и вины. Это ему не знакомо, ведь он берёт от жизни и других всё, что они добровольно ему отдают. А отдают ему многое, в этом плане он счастливчик, избранник, баловень судьбы.

Феликс Круль - совершенный актёр, идеальный перевоплотитель. Он не просто примеряет на себя образы, он становится ими, он живёт разными жизнями. Его жизнь - это большая игра, в которой он играет на широкую ногу, не уходя на боковые дорожки, про которые он не раз упоминает, а ведёт масштабную и блистательную партию.

С самого же начала он честен перед читателем и говорит о том, чтобы тот не думал называть его обычным воришкой, соблазнителем и лгуном. Ведь это такое узкое мышление и абсолютное непонимание ситуации, что лучше бы при таком взгляде и не браться за его признания! Такая вот честность с двойным дном.

Он врёт, ворует и соблазняет не только ради своей выгоды, а вроде как ради блага и удовольствия других. Каким-то мистическим образом окружение добровольно поддаётся чарам авантюриста. И каждый такой болван видится мне пляшущим человечком, поющим с наивно-глупым видом:
Ах, обмануть меня не трудно!…
Я сам обманываться рад!

Круль с детства практиковался в своих психологических играх, подделывал подпись и почерк отца, дурил доктора и всю семью правдоподобными приступами болезни, усилием воли вызывая повышение температуры, неровное сердцебиение и рвоту, он откосил от армии благодаря блистательному изображению эпилептического припадка, с лёгкостью уговорил священника на отпевание отца-самоубийцы, пожилая дама в порыве влечения умоляет его её обокрасть, а маркиз добровольно отдаёт Феликсу имя, титул, деньги и кругосветное путешествие.
Живётся Феликсу Крулю весело и вольготно. К сожалению, всё этим и ограничивается, хотя в тексте не раз всплывают фразы о его будущем тюремном заключении. Неоконченность романа печалит...
Несмотря на жанр и шутливость текста, на более динамичное, чем в предыдущих работах, развитие сюжета, это всё тот же Манн с длинными рассуждениями и описаниями, с вдумчивостью, масштабностью и уже не раз затронутыми ранее темами.
У меня не возникло больших симпатий к главному герою, но во многом он действительно очарователен и поучителен и порой даёт недурные советы:

"Надо стараться на все вещи, даже самые обыденные, само собой разумеющиеся, смотреть свежим, удивленным взглядом, как будто вы никогда их не видели. К ним тогда возвращается их удивительность, уснувшая в обыденности, и мир остается свежим, а иначе все погружается в сон - жизнь, радость и изумленье".

#манн

То, что Томас Манн очень увлекался русскими писателями, было понятно с первого же романа. Но его большим "фетишем" оказался Гёте, что неудивительно, он один из самых известных немцев в истории искусства. Именно Гёте и посвящен роман "Лотта в Веймаре", хотя основное событие - это приезд Шарлотты Кестнер (бывшей Буфф) в Веймар, которая является прототипом Лотты в первом романе "Страдания юного Вертера".
По счастливом стечению обстоятельств, "Страдания" Гёте были мной уже прочитаны, хоть и со страданиями. С подобными же страданиями была прочитана и "Лотта в Веймаре".
У меня язык не повернётся сказать, что роман не дотягивает до высокого уровня, что он написан хуже тех, что я уже прочитала у Манна. Конечно же нет! Он всё тот же непревзойдённый мастер слова и внимательный исследователь душ. Но что-то пошло не так.
Может это всё мои личные проблемы с Гёте и его "Страданиями юного Вертера", всё-таки в своё время этот роман повлёк за собой волну самоубийств, я же после прочтения готова была просто биться головой об стену, но всё же не до летального исхода. Но я не человек 19 века, какой с меня спрос!

Вернёмся к Манновскому повествованию. Сюжет до ужаса прост: Шарлотта, давняя муза и (платонически) возлюбленная Гёте спустя 44 года приезжает в Веймар к сестре, где в это же время обитает и великий поэт и писатель. За это время она прожила вполне себе обыденную жизнь хозяйки дома, верной жены и хорошей матери 12 детей. Несмотря на количество минувших лет, она всем известна как образ, вдохновивший Гёте на прекрасную работу, поэтому по приезду её мгновенно начинают донимать прошениями об аудиенции, а вокруг отеля собирается толпа зевак.

Процентов 90 романа - это диалоги. Бесконечные, пафосные, стилизованные! Они прекрасны, но для меня это было тяжело. Авторского слова практически нет, а беседы таковы, что ответ одного персонажа может занимать сотню страниц. Эти многочасовые разговоры, как мне показалось, не совсем помещаются в реальное время. Если прочитать вслух подобный диалог, причём быстро и без перерывов, то всё же он займёт больше времени, чем это было отмечено в романе. Томас Манн с удовольствием занялся замедлением часов. Возникало ощущение, что у него по 60 часов в сутках вместо стандартных 24. Не отказалась бы от такого в реальности, но возможно я и преувеличиваю.

Итак, сначала Шарлотта вынуждена принять ирландскую художницу, рисующую с поразительной быстротой и сомнительным качеством портреты знаменитостей. Следом приходит доктор Ример, домашний учитель сына Гёте и его друг, его сменяет Адель Шопенгауэр, тоже имеющая связи с великой семьёй, напоследок вторгается сам сын Гёте - Август.
Через эти взаимодействия открывается образ "великого и ужасного", в весьма противоречивом свете, зато с разных сторон. Также мы узнаём о политическом положении страны, о войне с Наполеоном, о том, что волновало немецкое общество, о его нравах и желаниях, о всяких бытовых мелочах и подробностях из жизни окружения Гёте. Всё это интересно и с исторической точки зрения, и с философской, и как взгляд на Гёте.
Самый философский и умудрённый разговор происходил с господином Римером. Аделью Шопенгауэр больше обсуждала военно-политические дела вместе с любовной историей её подруги. Очень трагичен образ Августа - надломленный, потерянный молодой человек, который не смог справится с гнётом имени великого отца и оградится от его влияния и пересудов со стороны.

Что же с самим Гёте? Очередная сложная личность гения с перепадами в настроении, с проблемой невозможности обычной жизни в обществе, в конфликте с этим обществом, с отсутствием гармонии в душе, личность властная и монументальная, эгоистичная по отношению к людям и жертвенная по отношению к искусству. Очень многое здесь - это продолжение темы, берущее начало в "Тонио Крёгере". Каков удел художника, его путь, его предназначение и его взаимодействие с народом? Является ли искусство "моральным нигилизмом" и равнодушно к страданиям реального мира?

После многостраничных диалогов, Манн воссоздаёт монолог от имени самого Гёте, и он сумбурен, отрывист и нервно-надрывен. Честно говоря, я не увидела в нём величия, было в нём что-то пафосно-дешёвое и даже жалкое. Нехорошо так говорить по отношению к Гёте или Манну, но моё восприятие было именно таким. Так насколько же образ всякого художника гармонирует с тем, что он творит в искусстве и тем что творит в жизни?
Гёте не был счастлив и не сделал счастливыми близких людей, но уже тогда ему прощали всё, ведь он искупил это своими вечными шедеврами.
Значит ли это, что гениям всё прощается?

#манн