Сьюзен Коллинз цитаты из книг - страница 22

Мы с Питом снова сближаемся. Правда, иногда он все еще замирает, стискивает спинку стула и ждет, пока схлынет поток воспоминаний. Мне время от времени снятся кошмары о переродках и пропавших детях, и я кричу во сне. Но Пит рядом, он обнимает и успокаивает меня. А потом целует. Ночью я снова чувствую тот голод, который застиг меня врасплох на берегу. Я знаю, что рано или поздно это все равно бы произошло. Знаю, что мне нужен не огонь Гейла, подпитываемый гневом и ненавистью, а весенний одуванчик — символ возрождения, обещание того, что, несмотря на все потери, жизнь продолжается. Что все снова будет хорошо. И это может дать мне только Пит.
И когда он шепчет мне:
— Ты меня любишь. Правда или ложь?
Я отвечаю:
— Правда.

Ответ на мучающий меня вопрос приходит на третий вечер. Внезапно я понимаю, что шоу "Сумасшедший кот" прекрасно иллюстрирует мое положение. Лютик - это я сама. Пит, которого я стремлюсь спасти, - луч света. Пока Лютик думает, что у него есть шанс ухватить лапами неуловимый луч, он злится и распаляется все больше (совсем как я, с тех пор как покинула арену, оставив там Пита). Когда свет внезапно гаснет, Лютик какое-то время выглядит безутешным и растерянным, потом успокаивается и находит себе другое занятие (вот что произойдет, если Пит умрет). Но что по-настоящему сводит Лютика с ума - это когда я не выключаю фонарик, а направляю луч света высоко на стену - туда, куда даже коту ни за что не влезть и не допрыгнуть. Он мечется туда-сюда вдоль стены, вопит и не обращает ни на что внимания. Так продолжается до тех пор, пока я не выключу фонарик (именно это и проделывает сейчас со мной Сноу, только я не знаю, во что выльется его игра).

Я не могу этого вынести. Каждое утро я выползаю из кошмаров и вижу, что реальность ничем не лучше. Лучше не поддаваться слабости. Шагнуть в пропасть гораздо легче, чем из неё выкарабкаться.

Думай, как твоя жертва... и ты найдешь ее слабое место.

Самое громкое "нет" - лучше томления в неизвестности.

Я закрываю глаза, но это не помогает. Во тьме огонь горит еще ярче.

- Что они с ним сделают? - Спрашиваю я.
Прим говорит так, будто ей, по крайней мере, тысяча лет:
- Все, что потребуется, чтобы сломить тебя.

Я читал эту книгу - и не мог остановиться до самой последней страницы.

Я смотрю в эти голубые глаза, которые, сколько краски ни наложи, не станут смертельно опасными, и вспоминаю, как ещё год назад собиралась убить его.

Достаточно искры, чтобы вспыхнуло пламя.