Автор Неизвестен

Я искренне не знаю, что побудило меня взять такую вот монументальную, даже не классику, а древнюю литературу, которую я едва ли могу читать анализируя и осмысляя. А потому, в своих лучших традициях, я просто читала, в надежде понять хоть общую суть.
Это действительно интересно, читать произведение написанное много веков назад, и которое должно было исполняться бардом, а не читаться. И соответственно, на слух подобные короткие строки и строфы воспринимаются куда проще, чем при чтении. Но, раз уж бардов древности все равно не осталось, остаётся радоваться тому, что произведение сохранилось до нашего времени.
Сюжет вроде как понятный, и повествует о храбром воителе Беовульфе, который храбро побеждал драконов, пока не был побеждён сам. Но при этом, в соответствии с жанром или традициями, все написано очень витиевато, многословно, с отступлениями от сюжета и сути. Формулировки тоже иногда не совсем понятные, все же написано давненько.
И при всем при этом, интересно читать уже потому, что это литературный памятник давних времен, сохранившийся не полностью, но по большей части, что уже невероятно. И вот если читать, думая именно в этом ключе, но не бояться статуса классики и древней литературы, то получается очень необычный опыт.
Я не могу анализировать произведение с литературной и исторической точки зрения (хотя в издании есть много объяснений), но все равно я рада, что решилась прочитать. Может когда-то я решусь перечитать, со всеми истрическими подробностями, но пока мне и простого прочтения хватило для общих знаний
#АК_2024 Поэма

Я не люблю поэмы и читаю их крайне редко. Поэтому и никогда ранее не участвовала в адвент календаре Ридли. Но @bedda увлекла меня своей большой рецензией на небольшое произведение. Увы, назвать это художественной литературой я не могу – для меня «художественная литература» это то, что как раз обладает литературной ценностью, а тут этого нет. И как вытекающее есть два вывода.

Вывод первый. Не всегда писатели писали романы / повести / пьесы и пр. ради высокой цели либо с глубоким смыслом. Иногда авторы творили ради забавы, смеха ради. И это небольшое произведение тому пример. Я бы отнесла это чтиво скорее к разряду юмористикой прозы. Несмотря на похоть, которая тут красной нитью идет через весь текст, юмора тут тоже предостаточно. Конечно, вам будет не смешно, если пошлые шутки и намеки не ваш вариант.

Вывод второй. Пошлые шуточки были всегда в моде, если можно так сказать. Несмотря на то, что датированы эти стишки серединой 19 века, тема избита как никогда. Как показывает практика пахабные шутки и темы были всегда, но их доступность в наше время создает иллюзию, что это темы нашего века. Однако нет: статные и благородные люди не чурались этой темы и сотни лет назад.

Хочется отметить наличие и сюжета, и рифмы, и обилие мата, а также описание гениталий. Сложно рекомендовать этот текст как классику или любовный роман, но как юмористичное произведение на пошлую (извращенную?) тему на один раз вполне приемлемо.

#АК_2024 1.(5 поэма)

«Блажен, кто смолоду е*ёт
И в старости спокойно серит»

СТРОГО 18+

Маленькая предыстория. Для пункта «поэма» АК_2024 я начала читать «Божественную комедию» в оригинале, но, к стыду своему, бессовестно уснула, насладившись бессмертным началом «Nel mezzo del cammin di nostra vita mi ritrovai per una selva oscura». После пробуждения и осознания прискорбного факта, что Данте я пока не потяну, пришлось обратиться к гуглу, и в Википедии нашелся целый раздел с перечнем гениальных поэм. Вы уже догадались, какое именно произведение из списка сразу же привлекло мое внимание. Кликнув на «Лука Мудищев», я открыла для себя, что эта поэма была написана в 19-м веке неизвестным автором, а скорее всего - коллективом авторов, явно благородного происхождения, хотя из-за сходства стиля и выбранной тематики авторство «Луки Мудищева» неоднократно приписывали поэту Ивану Баркову, который, между прочим, являлся учеником М.В. Ломоносова.

Так вот, «Лука Мудищев» - это как раз тот случай, когда название произведения ни в коем случае не вводит читателя в заблуждение касательно содержания. Поэма являет собой образец похабнейших стихов, нашпигованных исключительно генитальным юмором, но не лишенных при этом некоторого изящества (не зря ж дворяне сочиняли). От мата у меня без конца вяли уши, но в некоторых местах я смеялась просто до слез. Несмотря на скандальную непристойность текста, отдельные метафоры и сравнения настолько точны и неожиданны, что удержаться от хохота просто невозможно. Я так и представляла себе процесс создания этого творения, когда, складываясь пополам от смеха, каждый из многочисленных соавторов привносил какое-нибудь словцо, вызывая маленькую истерику у остальных.

Помимо забористого текста поэма снабжена, как ни странно, вполне внятным сюжетом. В Москве проживает некая купчиха, охочая до телесных радостей. Ее неуемное либидо свело в могилу мужа - «И бедный муж в тот мир ушел, где нет ни е*ли, ни печали», - и теперь она, перепробовав всех кого только можно было, находится в томительном поиске обладателя внушительного инструмента, который смог бы наконец ее удовлетворить. Вдовушка обращается за помощью к сводне Матрене, и ура! - у той на примете имеется подходящий кандидат с 8-вершковым фаллосом - Лука Мудищев.

Говоря по правде, после того, как была изложена весьма занимательная биография Мудищева, градус юмора в поэме начал стремительно падать, остроумных находок заметно поубавилось, и за встречей Луки с купчихой наблюдать было уже совсем неинтересно. На этом фоне стал отчетливо ощущаться перебор похабщины. Финал так и вовсе разочаровал.

Не жалею, что ознакомилась с такой специфической нетленкой - забавно ведь узнать, как развлекались образованные люди в 19-м столетии. Но читать эту поэму каждому, наверное, все же не стоит, особенно если плохо с чувством юмора и совсем уж тошнит от мата.

#АК_2024 (поэма)

Mein Haupt und meine Ehre setz dich gern dafür zum Pfand
Порукой в том пусть будет и честь, и голова моя!

Среди героического эпоса "Песнь о нибелунгах" выделяется как драгоценный камень, который преодолевает как время, так и культурные границы. Иногда сагу сопоставляют с «Илиадой», видя в эпосе порождение народного духа и продукт безымянного коллективного творчества. Эта загадочная сага, написанная на средневерхненемецком, переносит нас сквозь бурные воды борьбы чести, жадности и мести с непревзойденным богатством деталей.

Большая часть событий раскрывается в Рейнской долине, которая является центральной локацией в саге. Автор, как полагают — австриец, проявляет лучшее знание географии при описании событий в придунайских районах, чем при повествовании, где местом действия являются прирейнские области или Северная Европа. Например, Вогезский лес в саге ошибочно помещен на правом берегу Рейна. Потому возможна некоторая путаница при чтении саги. Если сопоставлять с точками на карте, городом Зигфрида будет Ксантен (Германия, земля Северный Рейн-Вестфалия). Королевство Гунтера, Гернота и Гизельхера находится в Бургундии (сегодняшняя Франция, в Средние века она принадлежала Германии). Город Вормс -- резиденция бургундских королей, большая часть событий саги происходит в этом городе. В эпоху переселения народов германское племя бургундов осело на левом берегу Рейна, где основало королевство с центром в Вормсе. Позже бургунды были разгромлены гуннами и переселились на юг нынешней Франции. Этцель (Аттила из гуннов) правит в Этцельбурге / Эстергоме (Венгрия, в 50 километрах к северо-западу от Будапешта). Австрия тоже подвластна Этцелю. Королева-воительница Брюнхильда родом из Исландии. Лохгейм на Рейне -- место где-то на берегу реки Рейн, куда были брошены сокровища Нибелунгов -- точное местоположение до сих пор остается загадкой. Персонажей в саге немало, как и географических наименований, но в целом это не усложняет текст, в русском переводе точно читать несложно.

На фоне такой богатой историей местности автор создает запутанную сеть союзов, предательств и фатальности, погружая читателя в мир вечных конфликтов. Честь, или "Ehre", как она звучит в тексте, служит компасом повествования, направляя судьбы людей, подчеркивая напряженность между личной амбицией и верностью своему господину и семье.

Для такого рода произведения, скорее, важнее, как персонажи реагируют на события, чем сами события. Поэтому внимание больше уделяется развитию и внутреннему миру персонажей, что может делать некоторые события менее неожиданными. Сага следует средневековым литературным и эпическим традициям, что может быть воспринято как спойлер с точки зрения современных стандартов повествования. Однако она все равно предлагает множество богатых персонажей, интересные моральные дилеммы и богатый эпический опыт, который остается ценным и интересным для читателя.

Нельзя не отметить наследие Рихарда Вагнера и его оперное истолкование саги Nibelungenlied. Его музыка, наполненная сутью оригинальной саги, вышла за ее рамки, чтобы стать автономным культурным феноменом. Сага как раз создает настроение для enjoying Wagner's Ring of the Nibelung.

Это была моя 32 книга на полке Хочу прочитать. Захватила внимание с первых страниц. Полагаю, если бы не #книжный_марафон2023, я бы еще долго не дошла до нее.
#универ_стомат_3

#БК_2023 (Тема №1. Книга про Новый год или Рождество)

--------------------------------

Не ожидайте от этой книги многого. Если Вы хоть раз в жизни праздновали Рождество или Новый год, если хоть раз в жизни смотрели отечественные и иностранные фильмы или читали книги праздничной тематики, и хоть раз слышали истории, касающиеся этих праздников, чего трудно не сделать, будучи в среде, где эти праздники считаются очень важными, то Вы найдёте себя достаточно сведущим в этих, так скажем, праздничных вопросах. Если быть точнее, то Вы, вероятно, найдёте себя примерно в той же степени сведущим, в которой сведущ и автор этой книги.

Запрашивая эту книгу из электронной библиотеки и не зная о ней ровным счётом ничего, кроме названия и описания, я всё же надеялась натолкнуться хоть на сколько бы то ни было новую и полезную для меня информацию, написанную хоть сколько-нибудь профессиональным языком. Однако передо мной оказалось довольно посредственное подарочное издание, которое мне, если честно, было бы стыдно кому-либо подарить.

Моя главная претензия – не опять, а снова – почти полное отсутствие источников. Я долго думала, где же у этой книги сноски. Не может же быть такого, что книга, в которой упоминается так много исторических деталей и по идее должно быть задействовано так много разношёрстных источников, издана вообще без сносок; что информацию просто без разбора понахватали абы где, а потом соединили в одной крохотной работе? Где в таком случае хоть какой-то, пусть даже шаткий, гарант качества и достоверности данных? Первая по счёту сноска обнаружилась аж на 193 странице, то есть почти в самом конце книги, а всего сносок было – внимание! – аж целых четыре. Однако если Вы подумали, что раз уж сноски всё-таки где-то да оставили, то они, наверное, в таком случае являются очень важными. Нет. На протяжении всей книги ничего не мешало автору оставлять без сносок четверостишья, фрагменты песен, цитаты и целые утверждения, которые, казалось бы, не могут не быть основанными на мнении каких-то более компетентных исследователей, чтобы в самом конце книги, цитируя очередные фрагменты, дважды сослаться всего на две работы, и те художественные, а не научные: на чеховских «Новогодних великомучеников» и на «Великорусские народные песни», изданные А.И. Соболевским.

То, как вольно автор обращается с источниками, если честно, несколько поражает. Когда речь заходит об указе Петра I о праздновании Нового года, автор приводит несколько цитат из указа, но не приводит ни одной ссылки на этот указ, не называет он и его полного названия. Говоря о древности новогодней традиции, автор упоминает древних кельтов, которые «часто совершали жертвоприношения под елями, считая, что такая жертва быстрее дойдёт до богов» и, по мнению автора, много чего ещё делали и считали. Но я не увидела ни одной ссылки на исследования по религиозным воззрениям, ритуалам и обрядам древних кельтов, а я, мягко говоря, далеко не сведущая относительно кельтской культуры, и потому не могу доверять ни единому слову из написанного. Остались без ссылок легенды, поверья и сказания о возникновении тех или иных традиций, а ведь и они наверняка тоже откуда-то были взяты при поиске и подготовке материала для книги.

При этом автор позволяет себе такие вольные высказывания, как: «Пётр I обожал фейерверки, поэтому вполне логично, что с 1 по 7 января царским указом предписывалось в честь праздница устраивать "огненные затеи" – палить из ружей, запускать пороховые ракеты, жечь костры и смоляные бочки». Но, простите, логично для кого? Откуда вообще информация о том, что Пётр I так «обожал» фейерверки? Да, пусть именно Пётр I ввёл моду на праздничные салюты, но можно ли, отталкиваясь от того, утверждать, что он «обожал» фейерверки? Не слишком ли уж громко звучит подобное высказывание? В конце концов, это же не художественная литература, где вполне имеет место быть авторский домысел.

Иногда создаётся впечатление, что автор ведёт диалог с детьми, не рассчитывая на то, что такое издание может оказаться в руках взрослого человека. Резкое изменение литературного стиля и неожиданно детские риторические вопросы вызывали у меня раздражение. Однако куда большее раздражение вызывали художественные вставки, выдуманные автором. Пожалуй, я приведу целый фрагмент.

«Золотой век российской праздничной открытки наступил в конце XIX века и продолжался до 1914-1917 годов. Открытка испытала на себе все новые технологии и модные стили, отразила все политические потрясения и достижения культуры! Но...

– Скажите, пожалуйста, какого года эта открытка? – спрашивает покупатель у продавца в антикварном магазине.

– Всё, что я могу сказать, – открытка дореволюционная». И так далее.

Одна из частей и вовсе начинается с вот таких диалогов и пестрит ими до самого своего конца. С одной стороны, вроде бы эти диалоги призваны создать у читателя образ эпохи. С другой стороны, это какой-то очень уж несерьёзный приём, которого спокойно можно было бы избежать.

Очень бросались в глаза и раздражали вставки, напечатанные красным цветом с использованием двух разных шрифтов. Конечно, нередко в них содержалась информация, которая лишь косвенно относилась к основной сути повествования, и тогда эти вставки были понятны – автор просто не смог грамотно расположить информацию где бы то ни было ещё. Однако бывало и так, что такие вставки имели прямое отношение к повествованию, и тогда возникал вопрос: а почему, собственно говоря, не включить их в основной текст отдельным абзацем?

Эти вставки, которые, к тому же, гораздо шире, чем остальной текст книги, то и дело сбивали меня с основной мысли. Зачастую они разбивали слово, перенесённое с одной страницы на другую, вклинивались в этот перенос где-то посреди очередного предложения, из-за чего приходилось перечитывать то, что только что прочитал.

К другой важной составляющей оформления – к изображениям – претензий нет. Разве что мне лично было бы приятнее видеть их размещёнными на странице чётко горизонтально или чётко вертикально в зависимости от их ориентации, а не под углом, из-за чего уголки изображений иногда обрезались, когда попадали на стык двух страниц разворота. Однако это сущий пустяк.

В целом, новогодние и рождественские открытки в книге подобраны замечательные. Они яркие, красочные, их интересно рассматривать и они большей своей частью прекрасно вписываются в повествование. Нет такого, что открытка одной эпохи расположена в главе о другой эпохе. Лишь одна открытка вызывала у меня вопрос. Видимо, по невнимательности или из-за спешки на странице её расположили горизонтально, а не вертикально, хотя в пользу последнего варианта говорит положение деревьев, изображённых на горизонте. Зато как забавно от этого переворачивается перспектива! Автор пишет: «...румяные старички и старушки качаются на качелях, катаются с гор, запрягают в сани поросят и с ветерком мчатся по заснеженным полянам...» Тем временем на горизонтально расположенной открытке старик и старуха летят с отвесной снежной горы, слетая с саней и теряя кружки. Причём высота-то там явно не маленькая, и если изображение всё-таки перевернуть вертикально, то сразу становится жутко от подобной сценки. После такой весёлой поездки старик со старухой явно лишились пары-тройки костей. Но это тоже мелочь.

Что касается изображений, смутили только сопровождающие их подписи. У них как таковой отсутствует единый формат. Я не знаю, может, это лично моя придирка или какая-то профессиональная деформация из-за учёбы, но мне бы хотелось видеть открытки, подписанные по некой единой схеме. Иначе получается так, что некоторые открытки получили перевод текста, написанного на них, а некоторые так и остались непереведёнными. Причём не раз было так, что из двух и более открыток с одинаковым текстом перевод оставляли у второй или ещё более дальней открытки, хотя было бы логичнее в таком случае оставить перевод, если не у каждой открытки с таким текстом, то хотя бы у самой первой открытки. Или, например, другая ситуация: у некоторых открыток указаны происхождение, авторство и дата производства, даже если они неточные, а у других открыток такие данные отсутствуют частично или полностью. Обычно даже если что-то из этого списка автору или исследователям в целом неизвестно, об этом факте сообщают открыто.

Чем дальше я читала, тем меньше уважения у меня оставляла эта книга. Возможно, она и придётся полезной кому-то, кто мало знаком с европейской традицией празднования Нового года и/или Рождества. Я же, хотя и не очень люблю эти праздники, подчеркнула из неё лишь несколько интересных фактов, которые, однако, ещё подлежат проверке в других источниках. Например, до прочтения я не знала, кто такие ниссе и какую роль они играют в скандинавской культуре, и об этом мне было интересно узнать. Другим приятным моментом оказались открытки, некоторые из которых я потом нашла в лучшем качестве и рассмотрела уже подробнее, поделившись самыми забавными из них с друзьями. В остальном, в книге я нашла лишь базовую информацию, которая многим известна ещё с детского сада или школьных времён, а кому-то – по рассказам старших родственников, фильмам и книгам. Хотя я изначально не ожидала ничего сверхъестественного, книгой я всё равно осталась разочарована и недовольна.