Терпеть не могу эту извращенческую прихоть богатых одеваться, как бедные люди: в обвислые балахоны, серые холщовые шапочки, грубые ботинки, бесформенные свитеры поверх рубашки в цветочек.
В разнице от прикосновения к тому или иному сорту туалетной бумаги, которую мы ощущаем задним местом, социальное расслоение проявляется гораздо явственнее, чем во многих внешних признаках.
В немой, неподвижной сцене, где нет ничего живого, воплощено время, свободное от замыслов, совершенство, не скованное никакими сроками и не разъедаемое алчностью, наслаждение без желания, жизнь без начала и конца, красота без усилий. Ибо искусство - это эмоция вне желания.
Мы же смотрим на картину и получаем, не прилагая никаких усилий, наслаждение от схваченной на лету красоты вещей, испытываем радость без вожделения, созерцаем то, что возникло помимо нашей воли, восторгаемся тем, чего нам не пришлось желать.
Какова природа восторга, который мы испытываем перед определёнными произведениями? Они поражают нас с первого взгляда, <<...>> сколько бы ни пытались, терпеливо и упорно, постичь суть красоты, рождённой мастерством, сколько бы ни разбирали тонкую работу кисти, которая сумела передать игру теней и света, <<...>> - всё это не раскрывает и не объясняет тайну первоначального изумления.
Честно говоря, мне и до сих пор кажется, что цветочницы и парикмахеры зря едят свой хлеб: одни наживаются на природной красоте, которая принадлежит всем, а другие придумывают невесть какие выкрутасы и напускают целые облака парфюмерии ради того, с чем я отлично справляюсь сама, в собственной ванной, вооружившись парой острых ножниц.
Любовь к деревьям так свойственна человеку, в ней столько тоски по детским радостям, она придаёт нам столько мужества, заставляя осознать свою малость по сравнению с природой...