Владимир Шаров

Эпистолярный роман с более чем семьюстами страницами содержания – что может быть более отталкивающим в начале года? Единственное, что меня заставило ввязаться в авантюру под названием «Возвращение в Египет» – строчка о Гоголе из аннотации «…И – странная, передающаяся из поколения в поколение идея – допиши классик свою поэму "Мертвые души", российская история пошла бы по другому пути...». Это гениальная мысль, и это, безусловно очень русская мысль, красноречиво русская. Хоть и выглядит она, будто выстроенная по аналогии с булгаковской «А за квартиру Пушкин платить будет?», на самом деле куда более глубокая. Своего рода попытка ответить на знаменитый гоголевский вопрос «Русь, куда ж несёшься ты?».

Сама книга сложена мастерски, в лучших традициях отечественных классиков. Сделано так, что писатель Владимир Шаров заканчивается на коротком псевдодокументальном предисловии, где признаётся, что, получив доступ к семейному архиву переписок семьи Николая Васильевича Гоголя (Второго) – наследника великого русского писателя по сестринской линии, принялся делать из этого архива выписки. Дальше перед читателем представлены непосредственно выдержки Шарова. В итоге создаётся ощущение пресловутого «самодвижущегося текста», и чувство, что свои мысли и идеи, касающиеся всего, что было затронуто в романе, высказывает отнюдь не автор. Дальше говорят Гоголи. Эдакое многоголосье, где каждый пишет каждому. Задумано действительно здорово, только вот потеряться в том, кто, кому, и о чём сообщает в конкретный год, достаточно просто, что усложняет восприятие и без того тяжёлого текста. Более того, эта мешанина мнений зачастую пестрит избыточностью и однообразием. Поэтому не могу ставить в заслугу Шарову имитацию идентичности каждого персонажа, а ведь для жанра письма это очень важно. Зато выглядит такая подача действительно современно и свежо, в стиле уютного семейного чатика в мессенджере. По крайней мере для меня такой стиль – литературная новинка.

Касательно содержания, как я уже говорил выше, мне было тяжеловато. Без предварительной подготовки браться за «Возвращение в Египет» не советую, многое из затронутого автором останется непонятным. Под «предварительной подготовкой» я бы подразумевал свежее прочтение хотя бы «Мёртвых душ», «Ревизора», «Библии» и «Божественной комедии». Не лишним будет умение хорошо ориентироваться в отечественной истории и старообрядческих ответвлениях православия. Звучит страшно, согласен. Поэтому я попытался одолеть Шарова с наскока, в связи с чем моё чтение изрядно затянулось – приходилось гуглить каждое непонятное событие, а иногда и просто слово. Удачно, что «Возвращение в Египет» я начал уже после прочтения исторического диптиха «Тобол» Алексея Иванова. Отчасти это помогло, хотя не избавляло порой от чувства, что многое из того, что мною прочитано у Шарова, если не всё – софистика. Другое чувство: казалось, что Шаров прямо-таки в стиле Владимира Сорокина мягенько местами подстёбывает читателя. Но если и было – то стократ тоньше, нежели маэстро Сорокин, оттого и непонятно до конца – было ли.

Книга пестрит символизмом. Само название «Возвращение в Египет» – символ возврата к рабству. Возвращались к нему через Красное море – через Октябрьскую революцию. Одну из причин такого поворота вспять от крепостной свободы 1861 года лучше описать цитатой: «Большевики сказали, что Бога нет, столб дыма и огонь – обыкновенный фокус, обман для простаков. Идти сделалось не за кем, и народ повернул, без ропота пошёл обратно в Египет». Фактически человеку вместо Бога подсунули Вождя. Мне – атеисту, невдомёк что значить отнять Бога у человека. Лучшее, что я читал на эту тему пока что уже вышеупомянутый «Тобол». А невдомёк мне потому, что я – продукт таких же атеистов, воспитанных, в свою очередь, атеистами. Эта боль разочарования в Боге, навязанная после Октября, уже канула в небытие, стёрлась, как и память о том поколении.

Думаю, что раз эта идея была вынесена в название романа – она имеет право считаться проводной, но повторюсь, текст и без того перенасыщен большим количеством критически важных тем. Иногда такая тема занимает несколько десятков страниц книги, а иногда ёмко заключена в одно предложение. Для автора же не составляет труда между делом порассуждать о картине «Явление Христа народу» художника Иванова, сделать разбор сохранившихся фрагментов второго тома «Мёртвых душ» или, например, поговорить об образе носа в отечественной литературе. Всё это, конечно, выдаёт в нём человека разносторонне развитого.

Согласен, что отзыв получился скомканным и вряд ли привлечёт к книге нового читателя. Может и не зря. Но я уверен, что найдётся тот, кто поймёт эту книгу лучше меня и сможет оценить её выше.

#80дней (Казахстан)

P.S. Добрая половина писем Гоголей написана из Казахстана и в Казахстан. Сам Казахстан тоже является предметом обсуждения в письмах. Частично даже затронут независимый Казахстан 1993 года.