Арчибальд Кронин цитаты из книг - страница 3

«Есть одна истина, которую многие из нас забывают. Христос учил этому. Церковь учит этому… хотя, если послушать большинство из нас, нынешних, то так не подумаешь. Никто в доброй вере не может погибнуть. Ни один. Буддисты, магометане, даоисты, самые черные из каннибалов… Если они искренни в соответствии со своими понятиями, они будут спасены. Это — чудесное милосердие Божие.

you are not a failure, but a howling success. You’ve got inquisitiveness and tenderness. You’re sensible of the distinction between thinking and doubting. You’re not one of our ecclesiastical milliners who must have everything stitched up in neat little packets convenient for handing out. And you haven’t got that bumptious security which springs from dogma rather than from faith.

now you are discovering how terribly human we are. Yes, it’s unholy that your “rebellious nature” should fill me with joy, but I find it a wonderful antidote to the monotonous piety I am subjected to. You are the stray cat, Francis, who comes stalking up the aisle when everyone is yawning their head off at a dull sermon.

That night Francis could not rest. He stared with sleepless eyes into the blackness above his head. The miracle of faith. Yes, faith itself was the miracle. The waters of Jordan, Lourdes, or Marywell –they mattered not a jot. Any muddy pool would answer, if it were the mirror of God’s face.

Декан Фитцджеральд : «Такие сомнения недопустимы! Нечего удивляться, что я выхожу из себя.»
Фрэнсис опустил голову.
— Святой Фома тоже сомневался, в присутствии всех учеников, вплоть до желания вложить пальцы в рану на боку Спасителя. Но никто не выходил из себя, — вдруг сказал он.

«Он, Фрэнсис, тоже верил, верил, верил… только вера его не на поверхности, она живет глубоко, в самой глубине души… она живет усилием его любви, чтобы верить, ему надо без передышки работать в своих трущобах… но ему никогда не бывает легко верить, никогда… разве только, когда он сидит со своими хворыми и калеками и видит их больные пепельно-серые лица.»

Sleeth’s smile was pained and flustered. ‘I think nothing strange from you, Father. Forgive me, but to say the least of it … your reputation, even before you went to China … your whole life has been peculiar!’ There was a pause. Father Chisholm said in a quiet voice: ‘ I shall render an account of my life to God.’

The old man actually laughed –a dry short laugh. ‘I’ll have enough perfect rest when I’m dead. While I’m alive I don’t want to be mixed up with a lot of aged priests. You may think it strange –but I never have been able to stand the clergy in bulk.’

«Я знал, что все мои доводы бесполезны: папу не переспоришь. Подобно большинству слабохарактерных людей, он упорно держался за раз принятое решение.»

«Безумие, настоящее безумие… И все-таки когда ты беден и все тебя презирают, когда ты вздрагиваешь и краснеешь, если незнакомые люди вдруг рассмеются, проходя мимо, когда у тебя нервный тик и ты дергаешь головой и двигаешь ушами, то необходимо, ну просто необходимо доказать, хотя бы самому себе, что ты не трус.»