Рэй Брэдбери цитаты из книг - страница 92

А теперь серебряные нити порваны, ракеты валяются бесформенной грудой оплавленных металлических каркасов и перепутанной проволоки. Люди Земли покинуты на чужой планете, среди смуглых песков, на пьянящем ветру; их жарко позолотит марсианское лето и уберут в житницы марсианские зимы. Что станется с ним и с его близкими? Марс только и ждал этого часа. Теперь он их пожрет.

— Только лимонад и ничего больше.
— Другое ни к чему, — сказала она, — ты захмелеешь от меня.

Лето снаружи. Лето внутри.

Я думал: люди вырастают. Я вырос. Но она не изменилась. Она такая же маленькая. Такая же юная. Смерть не позволяет вырасти или измениться. У неё по-прежнему золотистые волосы. Она вечно будет юной, а я вечно буду её любить, о боже, вечно буду любить.

Вы когда-нибудь заглядывали в картинные галереи? Там тоже всё беспредметно. Теперь другого не бывает. А когда-то, так говорит дядя, всё было иначе. Когда-то картины рассказывали о чём-то, даже показывали людей.

А дядя говорит, что прежде дома были с крылечками. И по вечерам люди сидели у себя на крыльце, разговаривали друг с другом, если им хотелось, а нет, так молчали, покачиваясь в качалках. Просто сидели и думали о чём-нибудь. Архитекторы уничтожили крылечки, потому что они будто бы портят фасад.

"А разум без тела? -- рассмеялся Леонард Сейл. -- Я нашел вас здесь.
Признайтесь, это я нашел вас!"
"Точно, - сказал резкий голос. -- Одно бесполезно без другого. Но
выжить -- это и значит выжить, пусть даже бессознательно. С помощью науки, с
помощью чуда разум наших народов выжил".

– И все-таки дети – это ужасная обуза. Вы проста сумасшедшая, что вздумали их заводить! – воскликнула миссис Фелпс.

– Да нет, не так уж плохо. Девять дней из десяти они проводят в школе. Мне с ними приходится бывать только три дня в месяц, когда они дома. Но и это ничего. Я их загоняю в гостиную, включаю стены – и все. Как при стирке белья. Вы закладываете белье в машину и захлопываете крышку.

Кто не созидает, должен разрушать.

Ты бежишь, ты плывешь, ты чуть не тонешь. Клянешь все на свете, обливаешься потом, напрягаешь последние силы, и вот ты наконец добрался до горы,поднялся на нее, стучишь кулаками по металлу, кричишь от радости и...

И не можешь найти входа.