Уильям Батлер Йейтс рецензии на книги

Для меня вроде как совсем не новость, что в преданиях, мифах, сказках разных народов встречаются схожие сюжеты. И все равно я была удивлена, обнаружив, что « Горшок с похлебкой» - это вариант знакомой с детства «Каши из топора», только вместо топора камень, а вместо хитрого солдата, не менее хитрый бродяга. И там, и там поучительная история о наказании за скупость и жадность. Только вот, если присмотреться, то выяснится, что «Горшок с похлебкой» посерьезнее будет. Это явно история для взрослых, в которой нашлось место, например, и теме религиозного раскола в Ирландии. Бродяга вскользь произносит фразу, что у католиков–то похлебка из волшебного камня почернеет. И еще, что касается религии при том месте, которое занимала вера в бога в то время у людей, пожалеть еды священнику, желая его накормить только «мясным духом на кончике ножа», это большой грех, такой же, как вера в обитателей Сида. Бродяга свое хитрое дело делал, пока Сибби развесила уши и слушала про волшебного старичка. Это я к тому, что героиня у Йейтса была наказана не только за скупость, как мне показалось. Кроме того, эта небольшая пьеса с психологической точки зрения достаточно убедительная. Плети женщине, что ей приятно слышать, и она твоя. Сибби «растаяла» от рассказов о том, какая она была завидная невеста по молодости. А насколько эти рассказы соответствуют действительности, не так важно. Нашлось в пьесе место и мужской солидарности. Джон прекрасно понимал, что происходит, но молчал. Можно сказать, что бродяга отомстил и за него. Сибби и для мужа поблажек не делала, ему приходилось окорок втихаря подъедать.
Скупость, жадность, суеверия, нечуткость к ближнему – зло, которое непременно будет наказано. К Сибби возмездие пришло в лице бродяги.

Из сборника прочитала только одну пьесу "Горшок с похлебкой", на нее и будет рецензия.

Умом надо выделяться, умом!

Наверное в каждой стране есть свой скупердяй и свой хитрец, который приготовит суп, кашу, похлебку из топора или камня.

Вот в данном произведении у нас ирландско-английский вариант всего происходящего да еще и для сцены написанный.

Довольно забавно читать как люди ведутся на красивые слова. С одной стороны вроде бы надо похвалить изворотливого бродягу. И посмеяться над жадной и недалекой женщиной, которая поверила в волшебство, которое ни на чем не основано. Но мне бы хотелось остановить все же свой взор на третьем персонаже этой пьесы. На наблюдателе всего происходящего. На Джоне (муже Сибби, насколько я могу судить по пьесе), у которого первоначально глаза округлились, а потом похоже в хитрый прищур превратились. Именно благодаря ему пьеса и ожила, потому что без наблюдателя нет вывода. И главное нет воплощений наших эмоций.
Ну вот, например:

"БРОДЯГА: ... Одолжи-ка мне шкурку помешать похлебку... (Он берет окорок и кладет его в горшок.)
ДЖОН: Ой! Окорок!
БРОДЯГА: Я сказал не окорок, а кролик.
СИББИ: Придержи язык, Джон, если тебя глухота одолела."

Или вот конец пьесы, когда мы уже на эмоциональной грани:

"БРОДЯГА: ... Я возьму лишь маленький кусочек на ужин, вряд ли мне успеть в Таббер до ночи. (Он берет цыпленка) Да не пожалейте для меня капельку виски, ведь вы теперь сколько угодно можете его наварить. (Берет бутылку.)
ДЖОН: Ты заслужил ее, вправду заслужил. Ума тебе не занимать. И не забывай о кролике!
БРОДЯГА: Здесь он! (Хлопает себя по карману и уходит. Джон следует за ним.)
...
СИББИ: Где ты был?
ДЖОН: Проводил его и пожал ему руку. Очень умный человек."

Ну разве вы сами этого бы не сделали, если бы наблюдали, как вашу кряжистую жену разводят, как маленького ребенка? А если бы сидели в зале и наблюдали все представление, разве вам тоже не захотелось пожать руку такому выдумщику, который смог себя накормить и собой восхитить? Вот Джон и является тем персонажем, который реагирует подобно зрителям, передает их эмоции. И это замечательно и прекрасно, потому что должен быть наблюдатель, контрольная точка, на которой ты отдыхаешь и которая транслирует твои, читателя/зрителя эмоции, с кем ты бы мог задружиться на согласии с происходящим и отношением к нему)

Так что когда будете читать, обратите внимание на этого персонажа, он вам понравится даже больше бродяги-хитреца. И вот удивительно именно то, что саму историю мы знаем вдоль и поперек с детства, но всего один персонаж оживил историю и она своей предсказуемостью не вогнала в скуку. Можно сделать вывод, что не зря автор получил нобелевку, он умел рассказывать истории)

Впервые эта антология вышла в 1937 году, что уже само по себе было чудом. И еще она была «настольной книгой молодого Бродского». Всего этого я не знала, когда бралась за сборник, но потом вспомнила, что вроде бы встречала в одном из интервью Бродского упоминание о какой-то антологии, бывшей тем более ценной, что тогда вообще было сложно достать подобные переводы. Мне нравятся более ранние англичане вроде Джона Донна и Томаса Кэрью, и я надеялась, что «Антология новой английской литературы» заинтересует новыми именами.

Результат оказался скромный, хотя сборник очень толковый и показательный. Расположение поэтов по дате рождения позволяет увидеть те изменения, которые происходили с английской поэзией на протяжении столетия. Картинки пасторальной Англии сменяются грязью окопов. Вместо птичьих трелей слышится грохот станков. Сладостный воздух цветущих лугов вытесняется гарью заводских труб и страшным запахом крови и смерти. Вместо безмятежной золотоволосой нимфы глядит на нас бледная, чахоточная фабричная девушка. Закончилось время беззаботных младенческих игр на лоне природы, свое берут город, прогресс и война.

Идиллическая старая Англия не показалась мне близкой. Столько красивого в каждой строчке, что стихотворение преращается в бессмысленный ком. Иногда только отзовется маленьким откровением какая-нибудь фраза вроде «жасмин, весь в звездах…», как в стихотворении Джорджа Мередита «Любовь в долине», или очаруешься волшебством, как в «Базаре гномов» Кристины Россетти.

Осторожный интерес вызвал у меня Джерард Мэнли Хопкинс, в стихах которого есть что-то визионерское, уитменовское, и интерес чуть более явный – Томас Элиот, имя которого я много раз слышала в очень положительном ключе, но никогда толком не читала.

Прекрасен оказался Киплинг, удивительно сочетающий восточную тонкость и западную конкретность, повествовательность. «Галерный раб» и особенно понравившаяся мне «Мэри Глостер» - настоящие шедевры.

Джон Мейзфилд очень ярко пишет о море, которое не ласка и отдых, но которое тяжелый труд, изнуряющий шторм, едкий запах соли и рыбы. И еще никто лучше него не написал о том, как уютная английская пастораль сменилась бессмысленным ужасом войны («Август 1914 года»). Разве что Луис Макнис, шестью строчками стихотворения «Большие ожидания» выразивший всю трагедию потерянного поколения.

Еще раз прочитала Одена. Поняла, что все-таки люблю его «Судьба темна и глубже впадин моря…» и «Что пользы поднимать этот крик?».

Спасибо «Антологии…» за непрерывность поэтического столетия, но я все-таки вернусь к Шекспиру и Донну.

Тем, кто интересуется мифологией Ирландии книга понравится точно, но хотелось бы предупредить о некоторых особенностях:
1. Книга написана довольно путано, возможно это особенности перевода, но в повествование ведется на мой взгляд очень сумбурно.
2. Это именно рассказы людей, о том, что произошло с ними или с их знакомыми, т.е. если хотите почитать о каких-то конкретных фэйри, узнать подробнее о бестиарии Ирландии, то вам скорее стоит прочитать "Энциклопедия сверхъестественных существ". Там будут вам келпи, боггарты, красные колпаки и многие многие другие, но не только ирландские.
3. Довольно много отсылок к мифологии, хоть и даются довольно подробные пояснения в сносках, но чтобы было более комфортно для понимания, лучше ознакомиться с ключевыми фигурами ирландского эпоса заранее.
Возможно я придираюсь:) Но так как я ожидала от этой книги немного другое, хотелось бы предупредить и других потенциальных читателей.
В любом случае книгу читать интересно, она позволяет погрузиться во времена людей, верящих в сказочный народ, воспринимающих этих существ как нечто обыденное и само собой разумеющееся. На мой взгляд этой сказочности в современном мире не хватает, да и не стыкуются фейри с видом крупных городов, при всем желании тяжело представить, что среди этих конструкций из стали и бетона может жить брауни или в облагороженном пруду с резным мостиком плавать мерроу.

Привлекло то,что с Уильямом Батлером Йейтсом, как поэтом, я знакома давно, а вот, увидев на полке в магазине "Кельтские сумерки", я удивилась и сразу решила прочитать их.

Это безумно интересная книга о различных преданиях, верованиях и мифах Ирландии. Вместе с автором Вы посетите нескольких пожилых людей, которые в отдельных рассказах поведают Вам о местных призраках, обитающих практически повсюду, о кусте, в котором засел покойник, о фейри (феях) и других сидах (маленьком народце), которые проказничают, путая его и вредя человеку, а то и помогают. Увидите людей-духовидцев, познакомитесь со стихотворным и песенным творчеством ирландцев. Вам предоставится возможность усмотреть много забавного и наивного в суеверных жителях и их нравах, но также многое из того, что необъяснимо близко каждому человеку, желающему верить в то, что нечто сверхъестественное (в хорошем смысле) существует.

Атмосфера абсолютно гармоничного описания мифологии, быта и природы. Советую прочитать всем в качестве отдохновения от города и суеты.

Замечательная книга, чтение принесло удовольствие, хоть беря книгу в руки и зная о ней только название я ожидала другого.

По содержанию книга близка к знакомым всем "Запискам Охотника", тематика та же, только гуляет автор по Ирландии конца девятнадцатого начала двадцатого века. Я никогда не пылала любовью к подобным натуралистическим заметкам и не понимала, что может быть в них увлекательного Йейтс заставил поколебаться в своем мнении. Как иностранке, ничего об Ирландии не знающей мне было читать интересно.

Добавить что-то ещё пожалуй и нельзя. Потому что все содержание книги сводится к путешествию автора по стране и пересказа местных верований и суеверий.