Станислав Лем рецензии на книги

Если бы я был литературоведом, специализирующимся на исследовании творческого наследия Станислава Лема, то я бы предложил считать «Фиаско» вторым томом «Солярис». Да, эти романы не связаны ни героями, ни местом действия, но их роднит предмет исследования — взаимоотношение Человека и Чуждого, и объединяет видимая эволюция взглядов и мнений замечательного поляка от, как мне кажется, оптимизма (Ведь Кельвин не бежал с Солярис, а остался на ней.) до, собственно, фиаско.

Когда читаешь писателя, приближающегося к закату своих дней, пользующегося заслуженной славой и самого осознающего собственную значимость, то в его произведении нередко обнаруживаешь две особенности. Во-первых, он говорит ровно то и ровно столько, сколько сам считает нужным, уже без оглядки на редакцию, публику или критику. Да, некоторые писатели придерживаются такой манеры с молодости, но лишь единицы из них вообще проходят сито естественного отбора, а зрелость не может наступить раньше положенного ей срока. В «Фиаско» Лем очень много рассуждает о чём-то, что не имеет прямого отношения ни к действию, ни к переживаниям героев. Роман содержит большие фрагменты текста, которые условно можно было бы назвать «свободными философскими размышлениями», в том числе содержащие довольно щепетильные с точки зрения современности тезисы. Они касаются религий, этики человеческой экспансии, психологии сосуществования и принятия решений о насильственных действиях. В малой мере затронуты полы in differentia: в романе нет женских персонажей, женщины вообще упоминаются на 300 страницах «Фиаско» один-единственный раз, когда Лем заявляет, что в длительных исследовательских экспедициях сугубо из практических соображений им не место.

Во-вторых, такой автор, как Лем в 80-е, легко может позволить себе сюжет подчинить своим рассуждениям, а не наоборот. Сюжетная линия идёт под слоем внесюжетной информации, а не над ним. То есть я, как читатель, воспринимаю приключения в далёком космосе в качестве вторичных данных, некоторого иллюстративного материала, сопровождающего мыслительный процесс Станислава Лема. Это вовсе не значит, что сюжет бледный или скучный. Напротив, он и захватывающий, и непредсказуемый. Например, первая часть романа, воспринятая мною, как основное действие, которое и будет продолжаться до конца, оказалась лишь обширным прологом перед переходом на ещё более интересный уровень.

Другое дело, что в итоге синтеза различных элементов «Фиаско» получается совершенно безрадостная картина, в которой человек опасен и безнадёжен. Возможно, вера могла бы как-то обуздать его. Неожиданное признание от Лема, и, возможно, я интерпретирую смыслы неправильно, но лишь священник в романе настаивает на бескровном решении коллизии.

Так как «Фиаско» рассказывает об очень грустных вещах и явлениях ошеломляющего масштаба, чтение книги оказывает на, так сказать, неокрепшие души серьёзное психическое воздействие. Меня при чтении в определённый момент охватил глубокий экзистенциальный ужас. Я болезненно остро ощутил безмерную малость всего существующего, с собою во главе, перед тем, что нельзя ни представить, ни осмыслить, ни, тем более, познать. И за этот небольшой опыт я тоже очень благодарен польскому писателю.

Прощаясь с художественной литературой, Станислав Лем подарил миру манифест пессимиста. С его точки зрения, клише «давайте оставаться людьми» и есть угрожающее признание в том, что мы никогда не сможем сосуществовать с отличающимися от нас.

От Станислава Лема я не ждал ничего подобного. Казалось, что он прожжённый фантаст, а тут нате – детективный роман, где фантастика не то, чтобы присутствует явно, скорее сюжетом фиксируются далёкие её отголоски.

У текста очень неповоротливый старт. С ходу напарываешься на непрерывный поток мыслей, совладать с которыми крайне непросто. Ничего непонятно: недолгая, но тяжёлая дорога из Неаполя в Рим; теракт в аэропорту; вылет в Париж; спецзадание; мания преследования; цепь несвязанных между собой событий ведут к резкому помешательству, затем – смерти. Что запускает цепную реакцию – планомерный холодный расчёт, или роковое стечение обстоятельств? Главный герой и вовсе – американский астронавт, чья карьера загублена из-за аллергического насморка. Что вообще происходит? Фарс, да и только.

Если взять, разбитый на три части, текст романа за 100%, то структурно он разделён в приблизительных пропорциях 15/15/70. Тому, кто преодолеет первые 30%, вычленит оттуда необходимые для развязки детали, и не забросит книгу к чертям – моё почтение. На финальных 70% от чтения уже не оторваться – здесь становится очевидно, что книга написана большим автором. В финальной трети картинка начинает проясняться и складываться воедино. В расследовании начинает преобладать рациональный подход – подключаются науки, выдвигаются различные гипотезы, анализируются прецеденты. Но что, если зло обезличено? Можно ли найти ключи к задуманной автором загадке без вмешательства иррационального?

Как мне кажется, главным высказыванием Лема в этом романе стало то, что от банального случая никто не застрахован. Ни богач, ни бедняк, ни здоровый, ни больной… Как говорят в России: «От тюрьмы, да от сумы, не зарекайся». Но воспринимать случай лишь в отрицательной коннотации – ошибочно. В конце концов, по воле случая можно не только умереть при загадочных обстоятельствах, но и раскрыть загадку подобной смерти, прослыв героем – а это уже что-то.

#вордл_эллины
#европейский_вояж (Италия)

Цикл рассказов о космонавте Пирксе из всего мною прочитанного ранее является наиболее близким к понятию «научная фантастика». Станислав Лем, автор цикла, старается очень осторожно обращаться с технологической составляющей своих фантазий, чтобы моральные вопросы, поднимаемые им, не потеряли в драматизме из-за того, что условия, в которых они будут решаться, выглядят неубедительными или даже смешными.

В рассказах очень заметен оптимизм, царивший в научной и литературной среде на рубеже 50-60-х годов. Лем уже к концу XX века видел массовые межпланетные перемещения, лунные станции, громадные скорости и расстояния. И даже при том, что по мере продвижения цикла оптимизм этот начал зримо угасать, сомнения пана Лема, как мне кажется, больше касались способности человека справиться со своей собственной психикой, нежели потенциала технического гения человечества. Как мы уже знаем, пилотируемых межпланетных кораблей нет и пока не предвидится, но приключения Пиркса ничего от этого не потеряли. Просто для нас это тоже — будущее.

Одной из важных художественных задач рассказов о Пирксе, по-моему, является воспевание героики первооткрывателя, исследователя. Поэтому в сюжетах цикла так много катастроф и технических отказов, гибнут люди. Такой мотив свойственен очень большому количеству литературных произведений. Веками прославлялись первопроходцы новых земель, морей, первые воздухоплаватели. У Лема создаётся героическая мифология ещё не существующего. Читать рассказы очень интересно, охватывает какой-то детский, давно утраченный восторг. Да и вообще, к людям литература частенько относится с большим скептицизмом, а у поляка человек благороден и смел. К слову, в рассказах о Пирксе нет ни одного негодяя, даже трусов нет. Есть лишь заблуждающиеся или разочарованные люди.

Композиционно почти все рассказы объединяет одна особенность. При очень неторопливом развитии завязки, когда обстоятельно строится сцена, представляются персонажи, изображается исходная коллизия с отступлениями и описаниями, кульминации (развязки, объяснения) — очень краткие. Зачастую чуть ли не страничка-полторы. Иной раз, зная, что рассказ вот-вот закончится, я недоумевал, как можно так быстро разрешить интригу. Но Лем неизменно это делал, и разгадка также неизменно оказывалась сугубо технической (кроме одного исключения!).

Тематика рассказов в основном касается взаимодействия человека и техники в целом, и взаимодействия с искусственным интеллектом в частности. Лем писал во времена, когда в этом смысле литература представляла собой нераспаханное поле. Всё было ново и актуально. Лем даже придумал термин, именующий это направление кибернетики, который, к сожалению, не прижился — «интеллектроника». По-моему, звучит очень элегантно. О роботах и людях говорят почти все рассказы, в том числе, на мой взгляд, самый драматически сильный из них под названием «Терминус», где имеется мощный прорыв из сферы технологической в сферу эмоциональную. Я отдельно его хотел бы отметить.

Связующей фигурой рассказов о Пирксе является, что вряд ли может вызвать удивление, Пиркс. В начале «зелёный» курсант, в финале Командор, приближающийся к сорокалетию. Лем создал Пиркса со свойственной ему тщательностью. Пиркс предстаёт перед читателем цельной, но постоянно развивающейся личностью. Он эволюционирует из потерявшего голову от принадлежности к космонавтам-пилотам юноши, «смотревшего на пассажиров корабля, как пожилой Эйнштейн смотрел бы на играющих в песочнице малышей», в аскета и стоика. Пилот Пиркс вызывает уважение и, не смейтесь, желание быть похожим на него.

С осторожностью поставила книге тройку. Смотрю, сплошные восторженные отзывы. Но мы же не матрёшки с одинаковыми лицами, а разные люди и соответственно у всех свои вкусы и мысли. Но это все лирика...
Я уже читала одну книгу Лема и в восторге не осталась. Но всегда даю второй шанс.. В этот раз выбор пал на данную книгу и очень надеялась, что она мне понравится. Космический корабль "Непобедимый" прибывает на планету Регис, чтобы разобраться в том, почему ранее прибывший корабль "Кондор" перестал выходить на связь. Неизвестность пугает? Меня - да. Но командир "Непобедимого" Рохан смелый человек, а даже если и боятся, то не показывал этого, и отправился на эту планету. Завязка очень интересная, манящая тайной и так и хочется получить ответ. А потом начинается наслоение сложных предложений, философии, исследований, что я в середине уже стала плохо понимать что к чему. Может я и ошибаюсь, но видимо автор намекал на то, что не все проблемы человечество может решить и не стоит везде вмешиваться, как говорится "в любой бочке быть затычкой". Ох, как мне это знакомо! Некоторые люди мнят себя богами, пытаются подчинить себе всё и вся, не осознавая, что переступают черту и используют все средства для этого, в том числе людей, не задумываясь, что причиняют им боль. Также и автор пытается своей книгой донести информацию о том, что не нужно ценой жизни других людей спасать тех, кого уже не спасёшь. Как, например, спасти команду Кондора, при этом погубив пол команды "Непобедимого"? Легко распоряжаться чужими человеческими жизнями, а отвечать кто будет? На планете Регис сформировалась "сущность", у которой главное правило - это выжить, поэтому и уничтожило всех. Мне было сложно все это понять, а не особо люблю именно такой вид фантастики. Но все равно не жалею, что прочитала книгу. Было бы хорошо посмотреть фильм, чтобы точнее все понять..
#жанромания2 (ФЭНТЕЗИ, ФАНТАСТИКА И МАГИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ)

В один том с «Солярис» включён роман «Возвращение со звёзд». На фоне «Солярис» любое произведение смотрелось бы не очень выигрышно, но, как мне показалось, «Возвращение...» уступает главному произведению Лема вполне объективно. Роман о возвращении космонавтов на до неузнаваемости изменившуюся Землю, с моей точки зрения, не достигает подобного уровня обобщения. Всё-таки в нём рассматриваются терзания отдельно взятого человека, которые нельзя спроецировать на всё человечество в целом. Во всяком случае, мне показалось так.

И ещё, в «Возвращении...» нет идеального баланса сцен. Отсутствует посекундная, побуквенная точность, свойственная Станиславу Лему в лучших произведениях. По моему мнению, уже самая первая сцена блужданий главного героя в неведомом ему вокзале прилично затянута. Как и ряд других сцен. Некоторые сцены, наберусь смелости сказать, вовсе излишни. Например, встречи в начале произведения с двумя разными женщинами можно было бы для динамики объединить в одну. Но это всё крайне субъективные замечания.

Основная коллизия сюжета — это прямая зависимость стремления к познанию от природы человека. В мире невероятно технологически развитого будущего все люди проходят химическую терапию, в результате которой оказываются неспособны на проявление агрессии. Тему искусственного миролюбия развивали многие писатели, но Лем, наверное, был первым или одним из первых. В мире Лема нет не то что войн, невозможна даже простая потасовка. Да что там, даже виды спорта выродились в пресное подобие соревнований.

Одновременно, у людей полностью исчезла тяга к неведомому, ведь оно неизбежно таит угрозу. Вследствие этого, например, космические исследования были сочтены бесполезными, и перестали интересовать даже досужую публику. Прочитав роман, я не могу сказать, что, по мнению польского писателя, лучше: душевная стерилизация или агрессивное развитие. Это настолько трудный вопрос, что ответить на него и нельзя, наверное. Хотя я бы выбрал развитие. Просто потому, что альтернативы не знаю. В конце концов, клыки у меня во рту не для того, чтобы перетирать траву.

Также в «Возвращении...» Станислав Лем воспевает подвиг первопроходцев. Его особенно оттеняет мирненькое общество будущего. Польский писатель ближе к финалу делает важнейшее заявление прямым текстом, вложив его в уста одного из персонажей. Он говорит, все попытки людей выйти за пределы — это поход за химерой. Зачем была экспедиция Амундсена? Зачем отправлялась в рейс «Святая Анна»? Узнать очертания материков и направления течений? И всё?! А что, без этого знания никак? Исследователи, уходя от привычных берегов, прекрасно осознавали, что единственное, что гарантировано вдалеке — это пустота и смерть. Разве это могло их остановить? Нет, не могло. Они всё равно уходили, и те, кто оставался, им завидовали, а не наоборот!

Впрочем, я вижу некоторое противоречие в «Возвращении...»: если вытравленная агрессия останавливает развитие, то как общество будущего достигло такого уровня прикладной науки и роботизации? Технологии и производство ведь тоже двигают вперёд «агрессоры». Вопрос у меня вызывает и экономическая устойчивость такого общества. Как оно выживает, если почти всё бесплатно?

Совсем ничего не сказал про самих героев. Просто констатирую, что они по-Лемовски запоминающиеся. Есть и любовная линия, даже ярко выделенная в сюжете.

«Возвращение...» не входит в число самых лучших романов поляка, но это всё-таки Лем.

#жанромания2. (6. Фантастика)

Интересно читать произведение, очевидно являющееся одним из самых значительных когда-либо написанных методом научной фантастики романов. Хочу сказать, что с самого начала мне было понятно, что общая оценка «Солярис», сложившаяся у читателей за 60 с лишним лет с момента написания, совпадёт с моей. Увлекательной художественной литературы подобной широты поднимаемых вопросов о человеке и том, что его определяет в качестве разумного существа, наверное, не так много. Лично меня при этом поразило, как Станислав Лем ювелирно распределил драматический компонент по роману. Моменты напряжения, сильных эмоций и размышлений следуют один за другим в идеальной последовательности.

Ловлю себя на мысли, что, подобно некоторым творческим гениям (прошу прощения за смелое сравнение), я хочу концентрироваться именно на морали, этике и поэтике «Солярис», а не на любопытной механике мира-океана и человеческой цивилизации будущего. Любовь и совесть, я надеюсь, это неотъемлемые элементы жизни в каком бы то ни было времени и в любых условиях. Как и пытливость ума.

Давайте обратим внимание на истоки всего в книге. Самоубийство 19-летней девушки, какими бы причинами оно ни было обусловлено, тем более, если причиной стала размолвка с молодым человеком — это недопустимый, истерический поступок, вешающий вериги вины на него на всю жизнь. В таком уходе нет достоинства, нет героизма. Наоборот! Искусственная, «ненастоящая» же Хэри сознательно жертвует собой во имя блага любимого, как она его понимает, достигая тем самым вершины подлинной человечности. То есть ты можешь стать человеком, даже если биологически им не являешься. На сцене, следующей непосредственно за этим эпизодом, глаза увлажняются.

Также я получил огромное удовольствие, разделив с главным героем его переживания. Когда в застарелую рану ему воткнулась палка, и стала там проворачиваться, невозможно было ему не сочувствовать. Кельвин получился у Лема замечательно. Сдержанный и основательный учёный, как следует из деталей «Солярис», очень талантливый, но мучающийся от понимания, что выхода для всех из ситуации в которой он, они оказались — нет, знающий, что катастрофа неумолимо приближается, но старающийся сохранить хотя бы подобие надежды — один из самых замечательных персонажей из встреченных мною в современной литературе.

Стоит сказать и об океане, ещё одном герое «Солярис». Его непознаваемость, причём, вероятно, принципиальная непознаваемость выражается в романе Станислава Лема через описания, которые похожи на стихотворения в прозе. Лем рисует его красками, небывалыми, невозможными на земле. Чуждость этой неведомой жизни проявляется не только в конструкциях, которые он рождает, и «опытами», которые он ставит на людях, но и визуально. Стоит закрыть глаза и представить мир-океан в цветах, описанных польским писателем — это невероятное и прекрасное зрелище.

Ну и да, конечно, Станислав Лем говорит о силе познания. Человек, как вид, всегда будет двигаться. 999 человек не захотят, а 1 встанет и пойдёт раздвигать горизонты. И этот один подлинно бессмертен, меняются только его имена. Поэтому я с таким огромным удовольствием читал в «Солярис» выдержки из книг, взятых Кельвином в библиотеке станции. Я уверен, что выдуманные научные труды станут прообразами реальных.

После того, как я прочитал несколько страниц «Эдема» мне показалось, что это произведение можно смело отнести к жанру подростковой фантастики. Настолько всё казалось примитивным, упрощённым и наивным. В какой-то момент, один из персонажей спросил другого о том, высаживались ли другие люди на планету Эдем до них, на что ответ был: «Не знаю!». Что может быть неправдоподобнее и страннее того, чтобы лететь на полностью неизученную планету, не имея хотя бы какой-нибудь базовой информации с Земли? Впрочем, наверное, не стоит искать избытка рациональности в жанре фантастики. К тому же, как выяснилось позже, произведение всё-таки далеко не детское.

В моём издании, «Эдем» опубликован вместе с самым известным романом Станислава Лема – «Солярисом», и это неспроста. По сути, обе книги говорят нам одно и то же – космос и другие Вселенные – не просто невероятно интересны и увлекательны, но и, вполне вероятно, дружелюбны. Проблема исследователя новых миров – человека с Земли, в том, что он не всегда способен понять красоту и чистоту нетронутых миров. Ещё менее вероятно, что человек способен принять их. Земной человек, по природе своей, всё больше увлечён собой, а потому, всё новое и чужое, как правило, вызывает у него страх и негатив. Эта нехитрая концепция, по-моему, наиболее становится понятна именно в «Эдеме», здесь она заложена даже в название романа. Планета была раем, пусть своеобразным, но всё же раем, ровно до того момента, как на неё ступила нога человека. Дальше земные разум, технология и страх нарушили эту райскую гармонию, вскрыли её грубо и необратимо, как вскрывает ржавый нож консервную банку. И ведь мало вмешаться, мало нарушить, человеку разумному необходимо насадить внеземному миру свою земную модель цивилизации, свою философию. Пусть даже в теории. Не оглядываясь хотя бы на одно то, что такие простые понятия, как «добро» и «зло», здесь, на Эдеме, могут трактоваться совсем не так, как они трактуются на Земле.

Эту концепцию можно легко переложить на обыкновенные взаимоотношения между двумя людьми. Не потому, что чужая душа – потёмки, а потому, что каждая отдельная личность, со своим мировоззрением, своими устоявшимися правилами жизни должна восприниматься такой, какая она есть.

Поначалу читать было непросто. Мне показалось, что Лем откровенно злоупотребляет количеством слов в тех предложениях, которые касаются описаний чего бы то ни было. При этом, у автора заготовлено сразу несколько неоднозначных сравнений при описании процессов или предметов. Утопая в этих словах и сравнениях, напрочь теряешь нить описания, и, как следствие, повествования в целом. Текст спрессован настолько плотно, что выстроить какой-либо визуальный ряд невероятно трудно. Ближе ко второй половине романа получается приноровиться к стилю автора и понимать его мысли становится проще.

Станислава Лема часто критикуют за то, что ему будто бы не удалось прочувствовать будущее на мелко-бытовом уровне. Только ленивый не упомянул о том, что исследователи Эдема писали мелками на доске и крутили допотопную ручку видеокамеры. Но, я уверен, что все эти мелкие детали его попросту не интересовали. Совсем. Его интересовало другое – космос и взаимодействие человека с ним. Если бы он мог отбросить «доску с мелками» и «камеру с ручкой», он бы отбросил, но приобрёл бы сюжетную дыру в тексте. То, что он мог действительно без вреда для книги вычеркнуть – он вычеркнул. Так, например, у персонажей нет имён, что лишь подчёркивает их земную типичность, попросту лишая индивидуальных признаков. Есть только их профессии, а по сути – их функции. Мы ничего не знаем об их прошлом, мы ничего не знаем об их взаимосвязях с Землей. Всё, что мы знаем, происходит только здесь и сейчас, в новом мире. И только это по-настоящему волновало писателя.

#БК_2024 (10. Фамилия автора книги начинается на Л)

Цикл небольших новелл о выдающихся кибернетиках-конструкторах вселенной по имени Трурль и Клапауций, как мне показалось, не столько ирония писателя, который имеет хорошую научную базу, сколько ирония учёного, который заодно ещё и большой литератор. В некоторых подборках анекдотов и смешных историй до сих пор встречается рубрика «Учёные шутят». Как правило, эти миниатюры наполнены сложными терминами и непонятными процессами, а в каком месте смеяться, угадываешь сугубо интуитивно.

Я, конечно, утрирую. Похождения Трурля и Клапауция кажутся занятными даже при обладании лишь самыми базовыми знаниями в философии, физике и математике с теорией вероятности, но, тем не менее, есть в них особая нотка. Будто уместнее всего они бы звучали если бы один лысоватый и полноватый пожилой мужчина в потёртом пиджаке и руками со въевшимся в них мелом читал их другому пожилому мужчине, только уже высокому и худому, в преподавательской какого-нибудь технического вуза.

Новеллы «Кибериады» нельзя назвать в полном смысле смешными, тем более, уморительными. Хохотать «в голос» вы от них не будете. Но вот улыбнутся или усмехнуться — сколько угодно. Их нарочито фантастичные до гротеска сюжеты, в которых смешиваются невероятные технологии неведомого будущего и средневековая, феодальная монархия, очень просты. В них главные герои попадают в разные неприятности из-за своего самомнения, помноженного на любопытство и пытливый ум.

Выпутываясь из приключений, Трурль и Клапауций дают повод писателю вдоволь поиронизировать над недостатками человеческой и кибернетической природы. Наиболее явно Станислав Лем бичует стяжательство, властолюбие, глупость и заумность, коварство.

Мне кажется, «Кибериада» стала той плодородной почвой, из которой впоследствии выросли замечательные образцы иронической фантастики более позднего времени. Например, с моей точки зрения, прекрасный писатель Михаил Успенский наверняка был знаком с этим циклом, начиная писать своего Жихаря, делая следующий шаг в развитии направления.

В «Кибериаде», конечно, нет такого размаха, какой есть у крупной формы, поэтому она мною была воспринята как нечто факультативное. Но это ни в коем случае не уничижительная характеристика. Напротив, то, что мы узнаём факультативно частенько оказывается более нужным и полезным, чем знания, так сказать, из основной программы. Кроме того, при случае можно ввернуть в какой-нибудь разговор «а вот Трурль у Лема, помните, сказал, что...» и почувствовать себя, чёрт возьми, знатоком и эрудитом.

Могу заключить, что «Кибериада» раззадоривает аппетит к творчеству Станислава Лема. Появляется желание обязательно прочитать у него что-нибудь ещё.

Когда я в конце 80-х и начале 90-х запоем читал фантастику и фэнтези, я был ориентирован в основном на англо-американские произведения. Это и не плохо, и не хорошо, это просто обстоятельство, которое определялось совершенно не литературными факторами. Что было, то было. Таким образом, в тот период меня не слишком привлекала идея читать Станислава Лема. Подумаешь, поляк.

Однако с тех пор если я и не стал умнее или мудрее, то уж точно стал рассудительнее. А, значит, не сохранилось ни одной даже искусственной причины и дальше откладывать знакомство с творчеством этого выдающегося писателя из Польши. Как я обычно делаю при первом касании работ знаменитого, но неизвестного мне автора, я выбрал не самый популярный, не самый широко известный роман из его писательского наследия. Это оказался роман «Непобедимый», в котором речь идёт о путешествии землян на отдалённую планету у чужого солнца.

Моё самое первое впечатление при чтении — это радость от тщательно задуманного и безупречно выстроенного текста. Всё-таки это замечательно, когда писатель в первую очередь талантливый профессионал словесности и только во вторую очередь представитель того или иного направления, жанра, течения. В данном случае, мы имеем дело с «твёрдой» научной фантастикой, где подробно описаны достижения технического прогресса человечества далёкого будущего. Лем старается быть правдоподобным в представлении техники, устройств и принципов их работы, на момент написания романа ещё неизвестных. Это придаёт роману весомость, так сказать, приземляет его. Тем более, в «Непобедимом» нет ничего, что выходило бы за пределы веры в человеческий гений, если оставить за скобками саму практику межзвёздных путешествий.

Это же касается и всего мира, в котором происходит действие романа. При загадочности и даже зловещести сцены, она, тем не менее, обставлена совершенно рационально и материалистически. Лично меня это привлекает. Я не очень люблю мистицизм, если он проникает из стиля «штурм-унд-дранг» в иные ветви литературы.

В то же время, произведение исследует и этическую проблематику. Если не брать не завуалированно представленный тезис, что, возможно, не всё во вселенной было сделано для того, чтобы человек совал туда свой нос, Лем задаёт своим персонажам вопрос, достаточно ли ценна одна человеческая жизнь, чтобы рисковать ради неё десятками других. Впрочем, двумя, несколькими десятками или миллионами — не важно. Суть в самом принципе. И когда главный герой «Непобедимого» делает выбор, польский писатель никак не комментирует его, предлагая читателям оценивать этот поступок самим.

Название книги, на мой взгляд, слегка ироническое: «Непобедимые, как же!».

Занятно, что в романе нет ни единого женского персонажа. Никакой романтики, никакой любовной линии, только трудные вопросы бытия.

Да, жаль, что я ждал 50 лет, чтобы познакомиться со Станиславом Лемом, но теперь я намерен по возможности развить это приятное знакомство!

"Абсолютная пустота" - сборник рецензий Лема на несуществующие романы. Эти "книги" затрагивают множество разных интересных тем: от переосмысления "Робинзона" и "Идиота" и вырождения литературы до вопросов о существовании бога и новой космогонии.

Читать залпом сборник скорее всего не получится, так как уж слишком разные темы затронуты в каждой рецензии, хочется дать время себе на обдумывание и осмысление. Потом они написаны с использованием специальных терминов и ссылок на разные источники, что тоже не облегчало чтение.
Не все рецензии мне одинаково понравились, через какие-то приходилось продираться, а какие-то вызывали просто восторг. Особенно Лем узнаваем для меня в "Новой космогонии", где он опять повторяет любимый для меня принцип, что если где-то и есть во вселенной разумная жизнь, то она будет настолько сильно отличаться от нашей, что мы не сможем контактировать.

Безусловно, книгу могу рекомендовать только тем, кто уже знаком с творчеством автора и любит его, иначе лучше отложить ее в пользу других.

#дом_дракона