Станислав Лем

После того, как я прочитал несколько страниц «Эдема» мне показалось, что это произведение можно смело отнести к жанру подростковой фантастики. Настолько всё казалось примитивным, упрощённым и наивным. В какой-то момент, один из персонажей спросил другого о том, высаживались ли другие люди на планету Эдем до них, на что ответ был: «Не знаю!». Что может быть неправдоподобнее и страннее того, чтобы лететь на полностью неизученную планету, не имея хотя бы какой-нибудь базовой информации с Земли? Впрочем, наверное, не стоит искать избытка рациональности в жанре фантастики. К тому же, как выяснилось позже, произведение всё-таки далеко не детское.

В моём издании, «Эдем» опубликован вместе с самым известным романом Станислава Лема – «Солярисом», и это неспроста. По сути, обе книги говорят нам одно и то же – космос и другие Вселенные – не просто невероятно интересны и увлекательны, но и, вполне вероятно, дружелюбны. Проблема исследователя новых миров – человека с Земли, в том, что он не всегда способен понять красоту и чистоту нетронутых миров. Ещё менее вероятно, что человек способен принять их. Земной человек, по природе своей, всё больше увлечён собой, а потому, всё новое и чужое, как правило, вызывает у него страх и негатив. Эта нехитрая концепция, по-моему, наиболее становится понятна именно в «Эдеме», здесь она заложена даже в название романа. Планета была раем, пусть своеобразным, но всё же раем, ровно до того момента, как на неё ступила нога человека. Дальше земные разум, технология и страх нарушили эту райскую гармонию, вскрыли её грубо и необратимо, как вскрывает ржавый нож консервную банку. И ведь мало вмешаться, мало нарушить, человеку разумному необходимо насадить внеземному миру свою земную модель цивилизации, свою философию. Пусть даже в теории. Не оглядываясь хотя бы на одно то, что такие простые понятия, как «добро» и «зло», здесь, на Эдеме, могут трактоваться совсем не так, как они трактуются на Земле.

Эту концепцию можно легко переложить на обыкновенные взаимоотношения между двумя людьми. Не потому, что чужая душа – потёмки, а потому, что каждая отдельная личность, со своим мировоззрением, своими устоявшимися правилами жизни должна восприниматься такой, какая она есть.

Поначалу читать было непросто. Мне показалось, что Лем откровенно злоупотребляет количеством слов в тех предложениях, которые касаются описаний чего бы то ни было. При этом, у автора заготовлено сразу несколько неоднозначных сравнений при описании процессов или предметов. Утопая в этих словах и сравнениях, напрочь теряешь нить описания, и, как следствие, повествования в целом. Текст спрессован настолько плотно, что выстроить какой-либо визуальный ряд невероятно трудно. Ближе ко второй половине романа получается приноровиться к стилю автора и понимать его мысли становится проще.

Станислава Лема часто критикуют за то, что ему будто бы не удалось прочувствовать будущее на мелко-бытовом уровне. Только ленивый не упомянул о том, что исследователи Эдема писали мелками на доске и крутили допотопную ручку видеокамеры. Но, я уверен, что все эти мелкие детали его попросту не интересовали. Совсем. Его интересовало другое – космос и взаимодействие человека с ним. Если бы он мог отбросить «доску с мелками» и «камеру с ручкой», он бы отбросил, но приобрёл бы сюжетную дыру в тексте. То, что он мог действительно без вреда для книги вычеркнуть – он вычеркнул. Так, например, у персонажей нет имён, что лишь подчёркивает их земную типичность, попросту лишая индивидуальных признаков. Есть только их профессии, а по сути – их функции. Мы ничего не знаем об их прошлом, мы ничего не знаем об их взаимосвязях с Землей. Всё, что мы знаем, происходит только здесь и сейчас, в новом мире. И только это по-настоящему волновало писателя.

#БК_2024 (10. Фамилия автора книги начинается на Л)

Цикл небольших новелл о выдающихся кибернетиках-конструкторах вселенной по имени Трурль и Клапауций, как мне показалось, не столько ирония писателя, который имеет хорошую научную базу, сколько ирония учёного, который заодно ещё и большой литератор. В некоторых подборках анекдотов и смешных историй до сих пор встречается рубрика «Учёные шутят». Как правило, эти миниатюры наполнены сложными терминами и непонятными процессами, а в каком месте смеяться, угадываешь сугубо интуитивно.

Я, конечно, утрирую. Похождения Трурля и Клапауция кажутся занятными даже при обладании лишь самыми базовыми знаниями в философии, физике и математике с теорией вероятности, но, тем не менее, есть в них особая нотка. Будто уместнее всего они бы звучали если бы один лысоватый и полноватый пожилой мужчина в потёртом пиджаке и руками со въевшимся в них мелом читал их другому пожилому мужчине, только уже высокому и худому, в преподавательской какого-нибудь технического вуза.

Новеллы «Кибериады» нельзя назвать в полном смысле смешными, тем более, уморительными. Хохотать «в голос» вы от них не будете. Но вот улыбнутся или усмехнуться — сколько угодно. Их нарочито фантастичные до гротеска сюжеты, в которых смешиваются невероятные технологии неведомого будущего и средневековая, феодальная монархия, очень просты. В них главные герои попадают в разные неприятности из-за своего самомнения, помноженного на любопытство и пытливый ум.

Выпутываясь из приключений, Трурль и Клапауций дают повод писателю вдоволь поиронизировать над недостатками человеческой и кибернетической природы. Наиболее явно Станислав Лем бичует стяжательство, властолюбие, глупость и заумность, коварство.

Мне кажется, «Кибериада» стала той плодородной почвой, из которой впоследствии выросли замечательные образцы иронической фантастики более позднего времени. Например, с моей точки зрения, прекрасный писатель Михаил Успенский наверняка был знаком с этим циклом, начиная писать своего Жихаря, делая следующий шаг в развитии направления.

В «Кибериаде», конечно, нет такого размаха, какой есть у крупной формы, поэтому она мною была воспринята как нечто факультативное. Но это ни в коем случае не уничижительная характеристика. Напротив, то, что мы узнаём факультативно частенько оказывается более нужным и полезным, чем знания, так сказать, из основной программы. Кроме того, при случае можно ввернуть в какой-нибудь разговор «а вот Трурль у Лема, помните, сказал, что...» и почувствовать себя, чёрт возьми, знатоком и эрудитом.

Могу заключить, что «Кибериада» раззадоривает аппетит к творчеству Станислава Лема. Появляется желание обязательно прочитать у него что-нибудь ещё.

Когда я в конце 80-х и начале 90-х запоем читал фантастику и фэнтези, я был ориентирован в основном на англо-американские произведения. Это и не плохо, и не хорошо, это просто обстоятельство, которое определялось совершенно не литературными факторами. Что было, то было. Таким образом, в тот период меня не слишком привлекала идея читать Станислава Лема. Подумаешь, поляк.

Однако с тех пор если я и не стал умнее или мудрее, то уж точно стал рассудительнее. А, значит, не сохранилось ни одной даже искусственной причины и дальше откладывать знакомство с творчеством этого выдающегося писателя из Польши. Как я обычно делаю при первом касании работ знаменитого, но неизвестного мне автора, я выбрал не самый популярный, не самый широко известный роман из его писательского наследия. Это оказался роман «Непобедимый», в котором речь идёт о путешествии землян на отдалённую планету у чужого солнца.

Моё самое первое впечатление при чтении — это радость от тщательно задуманного и безупречно выстроенного текста. Всё-таки это замечательно, когда писатель в первую очередь талантливый профессионал словесности и только во вторую очередь представитель того или иного направления, жанра, течения. В данном случае, мы имеем дело с «твёрдой» научной фантастикой, где подробно описаны достижения технического прогресса человечества далёкого будущего. Лем старается быть правдоподобным в представлении техники, устройств и принципов их работы, на момент написания романа ещё неизвестных. Это придаёт роману весомость, так сказать, приземляет его. Тем более, в «Непобедимом» нет ничего, что выходило бы за пределы веры в человеческий гений, если оставить за скобками саму практику межзвёздных путешествий.

Это же касается и всего мира, в котором происходит действие романа. При загадочности и даже зловещести сцены, она, тем не менее, обставлена совершенно рационально и материалистически. Лично меня это привлекает. Я не очень люблю мистицизм, если он проникает из стиля «штурм-унд-дранг» в иные ветви литературы.

В то же время, произведение исследует и этическую проблематику. Если не брать не завуалированно представленный тезис, что, возможно, не всё во вселенной было сделано для того, чтобы человек совал туда свой нос, Лем задаёт своим персонажам вопрос, достаточно ли ценна одна человеческая жизнь, чтобы рисковать ради неё десятками других. Впрочем, двумя, несколькими десятками или миллионами — не важно. Суть в самом принципе. И когда главный герой «Непобедимого» делает выбор, польский писатель никак не комментирует его, предлагая читателям оценивать этот поступок самим.

Название книги, на мой взгляд, слегка ироническое: «Непобедимые, как же!».

Занятно, что в романе нет ни единого женского персонажа. Никакой романтики, никакой любовной линии, только трудные вопросы бытия.

Да, жаль, что я ждал 50 лет, чтобы познакомиться со Станиславом Лемом, но теперь я намерен по возможности развить это приятное знакомство!

"Абсолютная пустота" - сборник рецензий Лема на несуществующие романы. Эти "книги" затрагивают множество разных интересных тем: от переосмысления "Робинзона" и "Идиота" и вырождения литературы до вопросов о существовании бога и новой космогонии.

Читать залпом сборник скорее всего не получится, так как уж слишком разные темы затронуты в каждой рецензии, хочется дать время себе на обдумывание и осмысление. Потом они написаны с использованием специальных терминов и ссылок на разные источники, что тоже не облегчало чтение.
Не все рецензии мне одинаково понравились, через какие-то приходилось продираться, а какие-то вызывали просто восторг. Особенно Лем узнаваем для меня в "Новой космогонии", где он опять повторяет любимый для меня принцип, что если где-то и есть во вселенной разумная жизнь, то она будет настолько сильно отличаться от нашей, что мы не сможем контактировать.

Безусловно, книгу могу рекомендовать только тем, кто уже знаком с творчеством автора и любит его, иначе лучше отложить ее в пользу других.

#дом_дракона

Большую часть времени, когда я читала книгу, я думала о том, как автор дошел до этого. Правда ли ему надоело писать книги, и он стал придумывать книги, чтобы писать на них рецензии?

Все остальное время я думала о том, как мне скучно.

Я нежно люблю творчество автора и его стиль и в каждой прочитанной книге нахожу что-то особенное и интересное для себя. Проблемы, о которых автор рассуждает в своих рецензиях на несуществующие книги, вряд ли когда-нибудь перестанут быть актуальными. Здесь много рассуждений о роли знаний и познания в жизни человека, об устройстве общества и о том, что нужно человеку, чтобы жить в гармонии с собой и другими, о случайностях в нашей жизни, о роли человека в истории, о культуре и новых цивилизациях. Пока я перечисляла и вспоминала рецензии автора на отдельные книги, я думала, какими они получились запоминающимися. Но все же читать их было крайне скучно. Может быть, потому что в основном это «кирпичи» текста, или потому что книги, вымышленные автором, сначала хотелось бы прочесть.

В любом случае, я буду продолжать знакомиться с творчеством автора, но начинать свое знакомство с этой книги я не советую.

#дом_дракона