Я не был собой, когда пытался быть человеком, у которого такое лицо. На самом деле я собой не был: я был всего лишь таким, каким выглядел, таким, каким меня хотели видеть. А собой я, кажется, никогда не был.
..это - как старинные часы, которые времени не показывают, но всё ещё ходят, стрелки согнуты бог знает как, цифры на циферблате стёрлись, звонок заглох от ржавчины, - старые ненужные часы, они ещё тикают и хрипят, но без всякого смысла.
- Я привык быть главным. Я был главным тракторным наездником на всех лесных делянках северо-запада, я был главным картежником аж с корейской войны, и даже главным полольщиком гороха на этой гороховой ферме в Пендлтоне - так что если быть мне теперь психом, то буду, черт возьми, самым отъявленным и заядлым.
Чествик никогда не продолжает - он из тех, которые поднимают большой шум, как будто бросятся впереди всех, кричат "В атаку"", с минуту топают ногами на месте, делают три шага и останавливаются.
Внезапно по земле начинают двигаться трепещущие полотна серого света, словно на тебя летят тысячи бабочек со скоростью тысяча миль в час. И даже если ты знаешь об этом эффекте и понимаешь, что он вызван искривлением солнечных лучей, которые, согласно Эйнштейну, огибают луну и синхронизируются на земле с лучами не искривленными, к воздействию этого явления подготовиться невозможно
Ноги у нее были слишком коротки, чтобы носить какие-нибудь чулки, а грудь и бедра вызывающе широки. Ее большое плоское лицо было подобно летнему морю, а темные острова глаз были расставлены так далеко друг от друга, что требовался компас, для того чтобы добраться от одного к другому. И все же все эти дисгармоничные детали складывались в единую потрясающую картину.
Небеса истекут кровью, а океаны закипят, но сила притяжения никуда не денется. Все эти эйнштейновы прибамбасы милы и увлекательны, но если вы хотите гарантий, ставьте на Ньютона