«Любая Конвенция по правам человека прекращала действовать прямо на пороге дома Ба. Ибо только Ба устанавливала те рамки, в пределах которых члены ее семьи строили свою счастливую жизнь.»
«Мы с Манькой очень гордились Каринкой. Пока Каринка оставалась моей сестрой, ни один мальчик не смел подойти к нам ближе, чем на пушечный выстрел. А так как уходить к другим родителям в обозримом будущем сестра не намеревалась, то мы чувствовали себя как у Бога за пазухой.»
— Будете себя плохо вести, вам вырежут аппендикс, и вы тоже будете по стеночке передвигаться, — внушала нам Ба. — Мы будем себя хорошо вести! — Мам, ну чего ты детей пугаешь? — встрял дядя Миша. — Не мешай мне их воспитывать! — рассердилась Ба
«— Найду клад, куплю мотоцикл и уеду в Америку, — потирала руки Каринка. — Зачем тебе мотоцикл? — любопытствовал папа. — Чтобы все мне завидовали! — А в Америку зачем? — Чтобы империалистов убивать!»
...и склочные старушки, которые приходили в кино в том числе и с намерением просканировать очередь и набраться новых тем для посиделок вокруг чашечки кофе с бесконечными: "А ты видела, в какой короткой юбке явилась в кинотеатр младшая Сарафьян? Еще чуть-чуть, и все бы увидели ее коленки!"
Как папа с дядей Мишей стояли на веранде, с дымящимися чашечками кофе в руках, выкуривали сигарету за сигаретой и вели бесконечный диалог на тему, что пора бросать курить, Миша, конечно, пора, а то сколько можно, Юра!
Горы...Вы знаете, горы...Как вам объяснить, что для меня горы... Горы, они не унижают тебя своим величием и не отворачиваются от тебя, вот ты, а вот горы, и между вами - никого. Где-то там, внизу, облака, люди, ржавое авто, эге-гей, я частичка космоса, я Божья улыбка, я есмь восторг, посмотрите, люди, в волосах моих запутались звезды, а на ладонях спят рыбы.