Джеймс Боуэн цитаты из книг - страница 2

Воспитанный в атмосфере строгого христианства, я сохранил не самые лучшие воспоминания о церкви, да и обо всем, что с ней связано. Я не отвергал религию, но предпочитал держаться от нее подальше. Если кто-нибудь спрашивал меня о моей вере, я отвечал, что я буддист, и это отчасти было правдой. Я много читал о далай-ламе и находил мудрость и утешение в его словах в самые трудные времена.

Для Бэлль Поппи так же важна, как Боб – для меня. Даже в самые тяжёлые дни кошка заставляет мою подругу улыбаться и помнить, что кто-то любит её просто за то, что она есть.

В конце концов, жизнь Боба до нашей с ним встречи для меня до сих пор останется тайной, покрытой мраком. Я даже не знаю точно, сколько ему лет. Только сделав ДНК-тест, я смогу узнать, к какой породе он принадлежит и кто его родители.
Но, признаюсь, меня это мало волнует. Боб – это Боб. Вот и всё, что мне нужно знать.

Думать о том, что происходит где-то далеко, было приятно.

Не все реагируют доброжелательно, увидев длинноволосого уличного музыканта с котом, которые пытаются заработать себе на пропитание. Теперь, когда у меня был Боб, это случалось реже, но время от времени меня все равно оскорбляли, как правило, пьяная молодежь, которая уверена, что то, что они получают зарплату каждую неделю, ставит их выше меня.

– Несколько лет назад у меня был похожий рыжий кот, – сказала она, выглядя очень расстроенной. Я даже подумал, что она сейчас заплачет. – Вам повезло, что вы нашли его. Рыжики – лучшие спутники, тихие и послушные. Вы нашли себе настоящего друга, – кивнула она.

– Какой красавец! – восхитилась она. – У моей мамы как-то жил рыжий кот. Лучший друг из тех, кто у неё когда-либо был. Потрясающий темперамент. Сидел у её ног и флегматично смотрел, как меняется мир. Даже если бы бомба рядом взорвалась, он бы её не бросил.

Я всегда слишком старался понравиться окружающим, впечатлить их, что давало обратный результат: в каждой школе меня считали слабаком и неудачником, над которым не грех поиздеваться.

Не знаю, почему, но осознание ответственности за рыжего меня слегка взбодрило. Я почувствовал, что в моей жизни появилась ещё одна цель – я получил возможность сделать что-то хорошее для кого-то, помимо самого себя.

Пятьсот или шестьсот лет назад такие места как Грэшем-Стрит в Сити, Клеркенвелл-Грин и Друри-Лейн были известны как «кошачьи улицы» и были запружены этими животными. А еще городе было множество бездомных бродяг, которые ежедневно боролись за выживание. Многие из них были как этот рыжий кот: потрепанные, сломленные создания.