Ромен Гари цитаты из книг - страница 10

Можно сделать то же с самой природой — находить, что у птиц глупый вид, что собаки гнусны, потому что вылизывают себе зад, и нет никого глупее пчёл, потому что они делают мёд для других. Будь осторожен. То, что называется таким взглядом на вещи, становится жизненным принципом. Если всё перекашивать, то всё будешь видеть кривым.

Знаешь, шансонье Мартини выступал перед залом, набитым немцами, он вышел на сцену и поднял руку, как для нацистского приветствия. Немцы захлопали. Тогда Мартини поднял руку ещё выше и сказал: «До сих пор в дерьме!»

Этот век [двадцатый] не благоприятствовал тевтонским рыцарям.

Впрочем, надо признать, что понравиться женщине становилось всё труднее: Америка была уже открыта, источники Нила тоже, Линдберг совершил перелёт через Атлантический океан, и Ли Мэллори поднялся на Эверест.

Некоторые называют это придурью, а другие — «священной искрой». Иногда трудно отличить одно от другого.

«Ничто важное не умирает… Только… люди… и бабочки…»

«И весь мир представился вдруг Янеку одним громадным мешком, в котором перекатывалась бесформенная груда слепых, мечтательных картофелин — человечество.»

«...существуют такие моменты... когда все то, что не дает человеку отчаяться, все то, что помогает ему верить и жить дальше, нуждается в укрытии, в убежище. Этим убежищем иногда становится песня, стихотворение, музыка или книга. Мне хотелось бы, чтобы моя книга стала таким убежищем.»

Осточертело всё белое и всё чёрное. Серое - вот человеческий цвет.

Иногда последнее слово остаётся за мечтателями и мечты не всегда рушатся.