Цитаты из книги Тринадцатая сказка - страница 8

И все счастье этого мира нисходило на него с вышины вместе с падающим снегом.

Если вы ослепите мужчину взглядом ярко-зеленых глаз, он легко поддастся гипнозу и ни за что не догадается, что эти самые глаза внимательно следят за каждым его действием.

Мама! О, это так… это так… – Тоска и жажда были в его глазах. – Иметь маму – что может быть прекраснее! – наконец воскликнул он.

Наконец-то я могу поплакать. Однако мне это не удается. Мои так долго сдерживаемые слезы окаменели. Теперь они останутся со мной навсегда.

Я наблюдала за влюбленными в минуты, когда они занимались любовью, за убийцами в момент совершения убийства, за детьми во время их тайных игр. ... Я лицезрела душевное ничтожество великих мира сего и благородство сирых и убогих. Я так низко склонялась над постелями спящих, что они могли почувствовать мое дыхание на своих лицах. Я видела их сны.

Зачем тратить время на живых, когда есть масса не открытых мною давно умерших писателей?

Я ухаживала за книгами, как иные ухаживают за могилами своих близких.

Ведь это, наверное, так одиноко - быть мертвым.

Наличие глотательного рефлекса еще не означает наличие аппетита.

Начало никогда не находится там, где мы рассчитываем его найти.