Цитаты из книги Мертвые души - страница 6
Таков уже русский человек: страсть сильная зазнаться с тем, который бы хотя одним чином был его повыше, и шапочное знакомство с графом или князем для него лучше всяких тесных дружеских отношений.
Увы! толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела, нежели тоненькие. Тоненькие служат больше по особенным поручениям или только числятся и виляют туда и сюда; их существование как-то слишком легко, воздушно и ненадёжно. Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а все прямые, и уж если сядут где, то надёжно и крепко, так что скорей место затрещит и угнется под ними, а уж они не слетят.
Бесчисленны, как морские пески, человеческие страсти, и все не похожи одна на другую, и все они, низкие и прекрасные, вначале покорны человеку и потом уже становятся страшными властелинами его
Сердцеведением и мудрым познанием жизни отзовется слово британца; легким щеголем блеснет и разлетится недолговечное слово француза; затейливо придумает свое, не всякому доступное, умно-худощавое слово немец; но нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырвалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и живо трепетало, как метко сказанное русское слово
Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!
И какой же русский не любит быстрой езды?
Ноздрев был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории.
Часто сквозь видимый миру смех льются невидимые миру слёзы.
Как ни глупы слова дурака, а иногда бывают они достаточны, чтобы смутить умного человека
Страницы← предыдущая следующая →
