Цитаты из книги Любовь живет три года - страница 11

Мужчины — как рагу, их надо хорошенько потомить.

Есть такой предел боли, когда теряешь всякую гордость.

– Через сколько времени ты меня бросишь?
– Через десять килограммов.
– Эй! Я-то тут при чем, если от счастья толстеют?

Я думаю, что ничего нет. Я ни во что больше не верю. Я сам себе не нужен. Жизнь у меня никчемная. Что там сегодня по ящику?

Я брился каждый вечер, чтобы не колоть Анну щетиной, целуя ее в постели. А потом однажды ночью – она уже спала (я был где-то без нее, вернулся под утро, типичное мелкое свинство из тех, что мы себе позволяем, оправдываясь семейным положением) – взял и не побрился. Я думал, ничего страшного, она ведь и не заметит. А это значило просто, что я ее больше не люблю.

У снобов нет врагов, потому-то они обо всех и злословят: пытаются их заиметь.

— А дети?
— Ни в коем случае! Рожать детей в таком мире? Преступление! Эгоизм! Нарциссизм!

Я одеваюсь в чёрное: ношу траур по себе. Траур по человеку, которым не стал.

Я, наверное, самый грустный человек, которого я встречал на своем веку.

Часто говорят:"Надо спасать лицо". А я говорю, лицо надо убивать, только так и спасетесь самИ