Константин Леонтьев рецензии на книги
Самое большое удивление, читая «Египетского голубя», я испытал, перевернув очередную страницу и обнаружив, что роман кончился. Прямо посреди одной из сцен. Кончился, и всё. Я подумал, может, какой-то брак издания? Может быть, где-то в интернете найдётся окончание? Однако, нет. Я позже выяснил, что роман действительно автором не дописан. Он оказался ему в тягость. Идея произведения писателю в процессе работы стала чуждая, и Константин Николаевич его забросил. Несколько раз он предпринимал попытки завершить книгу, но ничего не вышло. Впрочем, если дело касается русской классики, даже неоконченные произведения заслуживают всяческого внимания.
Стержень сюжета — влюблённость молодого российского дипломата в Турции в русскую жену греческого негоцианта. Однако до самого места, где роман обрывается, а это без малого 200 страниц, он эту женщину даже не потрогал. Уж не знаю, какой объём предполагал сюжетный план. Наверное, страниц 600. Вследствие этого в любовной коллизии нет ни страсти, ни динамики. Да что там! Сама любовная коллизия таковой может быть названа едва ли. Роман о любви, в котором нет ни любви, ни страсти — бывает и такое.
Гораздо интереснее читать об устройстве дипломатической работы. Вторая половина 1860-х, о которой рассказывает «Египетский голубь» (датирован 1881 годом), это очень напряжённое время. Интересы русских, турок, британцев, французов, греков, болгар сплелись в такой тугой узел, что дипломатическая игра требовала недюжинного интеллекта. Интересно, что главной целью российской дипломатии в Турции было противодействие распространению католицизма и защита православия, а не политическое сдерживание турок, как можно было бы предположить. Читать о дипломатической работе, её внутренней кухне было любопытно.
Особенно учитывая тот факт, что Леонтьев знал предмет не понаслышке. Он и в жизни отработал несколько лет в МИДе, представляя Россию в Турции, на Кипре и в Румынии. Правда, Константин Николаевич иногда действовал довольно резко для дипломата. Известен факт, что как-то раз он втащил французскому консулу в табло. Наверняка, тот заслуживал пощёчины, но посольского чиновника красят не кулаки, конечно. Тем не менее, Леонтьеву так понравился этот эпизод, что и в «Голубя...» он был включён. Герой книги тоже применяет меры физического увещевания к какому-то французу.
Константин Леонтьев очень, очень неоднозначный писатель и человек! Но у него точно нельзя отнять глубину мыслей и владение словом. Возможно, в этом романе первое не просматривается явно, но зато второе — очевидно. Хорошо, что имя автора «Голубя...» не забыто и его философские, социальные и художественные работы по-прежнему публикуются.
В сборнике произведений К.Н. Леонтьева от издательства "Современник" между двумя романами тонкой прокладкой включена шестидесятистраничная повесть "Исповедь мужа" (впервые издана в 1867 году). При этом первоначально она называлась по месту действия - "Ай-Бурун". Как мне кажется, "Ай-Бурун" подходит лучше, потому что, хотя в произведении муж безусловно есть, я бы не назвал дневниковые записи исповедью.
Повесть вызывает интерес в двух аспектах: во-первых, интересной сюжетной коллизией, а, во-вторых, будучи иллюстрацией очень болезненного эпизода истории Российской Империи, написанной участником событий.
Сначала о сюжете. Главный герой, сорокалетний старик, уставший от всего на свете, перебирается в имение на южном берегу Крыма, где в компании нескольких слуг ведёт одинокую и спокойную жизнь. Однако в силу обстоятельств к нему в гнездо переезжает двоюродная сестра с молодой дочерью. Вскоре старшая родственница скоропостижно умирает. Главный герой попадает в щекотливую ситуацию. Девушка не может жить в его доме в неопределённом статусе из соображения приличий. Отправить её в мир без средств и поддержки он тоже не имеет морального права. Выход один - фиктивный брак. С этой точки и стартуют сюжетные ходы, давшие в своё время критикам повод использовать при описании повести словосочетания "свободная любовь", "открытые отношения" и тому подобные. Интересна эволюция чувств главного героя по отношению к его "жене", отражённая на страницах не регулярного заполняемого дневника. Между записями там может быть и день, и месяц, и полгода. Жаль только, что нам показывают терзания лишь одного человека. А прочие углы треугольника не могут рассказать об эмоциях от первого лица. Мы узнаём о них опосредованно, в интерпретации основного персонажа.
В качестве исторического фона "Мужа..." писатель использует события Крымской войны 1853-1856 годов, когда героическая оборона Севастополя явила военный и гражданский подвиг высшего порядка. Тем не менее, Российская Империя проиграла эту войну коалиции французов, англичан и осман и была вынуждена подписать очень неприятный мирный договор. Были и другие тяжёлые последствия войны. Но в повести К.Н. Леонтьева, лично принимавшего участие в боевых действиях в качестве врача, война выглядит, как представление для обывателей. Герои ходят на гору посмотреть зарево над Севастополем, участвуют в чём-то напоминающем экскурсии по ещё не остывшим полям сражений. При этом, например, французский офицер заводит приятельство с главным героем и часто бывает желанным гостем в его доме, прославляя доблесть русских войск и даже пытаясь оправдать обстоятельствами военную неудачу России. С ним "под ручку" ходит грек, который напоказ выставляет любовь ко всему русскому. И вообще, вне собственно линии фронта отдельные представители воюющих сторон довольно свободно перемещаются.
В общем, мне кажется, писатель поднял сложную моральную проблему, но как именно он относится к выбору, сделанному героями повести я не могу сказать наверняка. Вроде бы и порицания нет, зато и поддержки тоже не чувствуется. Но, как водится иногда в нашей литературе, на всякий случай все умерли.
Дошла у меня очередь до следующего тома серии "Из наследия" издательства "Современник". На этот раз читателю представлен сборник работ философа и писателя Константина Николаевича Леонтьева. Первым в сборнике идёт роман "Подлипки".
Подлипки - это название имения, в котором провёл юношеские годы главный герой романа Владмир Ладнев. Действие происходит там, а также в нескольких соседских имениях и в Санкт-Петербурге. Произведение было опубликовано в 1861 году. Таким образом, оно является примером раннего творчества К.Н. Леонтьева.
По содержанию это роман о взрослении главного героя в пейзажах российской реальности того времени от отрочества до поступления в студенты. Основные конфликты сюжета - взаимоотношения Владимира с родственниками, друзьями, девушками и простолюдинами.
Если брать философские и социальные взгляды Леонтьева, как мыслителя, то эти воззрения покажутся бескомпромиссными и резкими. Однако конкретно в "Подлипках" они не отобразились явно. Здесь моё внимание обратило на себя другое.
Кажется, раньше мне раньше нечасто попадались художественные тексты, в которых автор всех без исключения персонажей, включая рассказчика, делал довольно неприятными людьми. Не злодеями, не негодяями, а просто вызывающими отторжение. В тот или иной момент действия они вдруг обнажали какую-то отталкивающую черту.
Герои испытывают друг к другу неприязнь, они мелки в своих страстях при всей высокопарности размышлений, пафосные и мелодраматичные. Даже лучшие из них любят насмехаться и презирать. Думаю, хотя однозначно это нигде не декларируется, что писатель изобразил их такими преднамеренно. Ему очень не нравились порядки в свете и уклад жизни барства в поздний период крепостничества.
И как будто этого было недостаточно, К.Н. Леонтьев "добивает" симпатию к своим персонажам с безжалостной последовательностью. Милая девушка при виде щенков и котят вдруг говорит, что они ей мерзки. Весёлые баре травят борзыми в поле крестьянскую собачку. Главный герой беспричинно расстреливает птенца из ружья.
В общем, неожиданный лично для меня образчик русской классики и не сказать, чтоб сильно духоподъёмный. Само качество прозы, конечно, на высоте. Будет интересно посмотреть на более поздние работы Константина Николаевича.
