Василий Васильевич Верещагин рецензии на книги

Каждый, кто знаком с живописью Василия Васильевича Верещагина, знает, как красноречиво может быть искусство. Разруха и хаос, гибель и несчастья, отчаяние и страх. Странно оттого, как такой прожжённый пацифист и ненавистник войн, сам активно участвовал практически во всех военных кампаниях, выпавших на его долю. И даже погиб на войне… Этот вопрос меня давно интересовал. Пролить свет на истинное отношение живописца к войне помогут записи художника, озаглавленные как «Русско-турецкая война 1877-1878 гг. в воспоминаниях В.В. Верещагина». Они не только дают прямые ответы, но и говорят о мотивах.

«В моей парижской мастерской стояли большие полотна, начатые и оставленные из-за желания видеть европейскую войну; а ну как да война-то скоро закончится миром, как уже стали поговаривать, и я ничего не увижу?!»

Большой любитель приключений? Истинный патриот своей страны, признающий необходимость отстаивания прав и чести своего народа на поле боя? Человек, глубоко вовлечённый в политическую составляющую государства? Миротворец, свято верящий, что ещё одна голова на плечах и пара рук и ног, в рамках войны – это способ поскорее закончить бестолковое кровопролитье? И первое, и второе, и третье, и четвертое. Особенно мне импонирует последнее. Есть в этом какая-то юношеская взбалмошность и наивность. Но ближе мне, конечно, мотивы, преследуемые Верещагиным в своих антивоенных полотнах, – показать изнанку войны, сбить эту агрессивную военную спесь, оттолкнуть от войны всякого, кто мечтает лететь на другого человека с шашкой наголо. За свои картины художник постоянно подвергался критике, в том числе и от монарха Александра II. Но каждый понимал, что сильно и долго ругать живописца нельзя. Несмотря на то, что человек он штатский, он – герой, каких мало, участник множества сражений, яркий тактик, имеющий в послужном списке десятки бесшабашных подвигов. Занятно, что среди критикующих Верещагина был и сын Александра II, будущий император России – Александр III, в период правления которого империя не вела ни одной войны, за что он получил прозвище Миротворец. Интересно, есть ли в мотивах такой спокойной внешней политики Александра III хотя бы толика заслуги Василия Верещагина? Быть может он смог до него достучаться? Хочется верить.

«Гнало то, — отвечал я сам себе, — что я захотел видеть большую войну и представить ее потом на полотне не такою, какою она по традициям представляется, а такою, какая она есть в действительности.»

Несмотря на то, что объективно главным героем собственных записок является сам В.В. Верещагин, написано всё без выпячивания собственного эго, при том, что личные подвиги описаны детально. Главными героями показаны в первую очередь генералы, и только потом офицеры и рядовые. Меня это поначалу смутило. Рядовой солдат ни разу даже не называется по имени, он представлен как масса (нередко как масса трупов, покрывающая собой землю). Записки художника сопровождены набросками рисунков, вторящими повествованию, и даже тут есть конкретные генералы, чьи портреты проработаны детально, а есть общие этюды – солдат, казак, ординарец, денщик…так же обще и условно прорисованные. Позже я отчасти понял, почему так. Особый акцент художник делает на редком таланте полководца генерала Михаила Дмитриевича Скобелева. Свою фигуру художник подаёт скорее с некоторой комичностью, мол «художник на войне – это инородное тело». Но всё же, почему только генералы? Всё потому, что они, не жалея живота, первыми шли в бой. Абсолютно бесстрашные с виду люди, заводящие, мотивирующие толпу личным примером. Герои, доказавшие и заслужившие свою славу на поле боя.

«Понятие о трусости и храбрости относительное; тот же самый солдат в большинстве случаев может быть и трусом, и храбрым смотря по тому, в каких он руках. Одно верно, что солдат обыкновенно не дурак: увлечь его можно, но заставить идти, не показав примера, трудно.»

Сразу хочется вспомнить, что нынешние генералы, имеющие незаслуженную славу, только жиреют в потных кабинетах, перекладывая бумажки на дорогих импортных письменных столах с места на место. Впрочем, были такие и во времена Скобелева, о которых он отзывался весьма красноречиво: «В наш век разным дилетантам петербургского яхт-клуба не впору воевать даже и с халатниками.»

Сам М.Д. Скобелев был весьма неоднозначной личностью. Без дураков Верещагин рассказывает не только о белых, но и о тёмных пятнах в истории карьеры боевого генерала, о его человеческих слабостях и ошибках молодости. Однако, познакомившись с генералом посредством этих записок, сомнений не остаётся, Скобелев – это человек бешеной энергии, истинный герой России.

Очень интересно было ознакомиться с этим изданием. Спасибо @masyama за наводку.
Тексты художника, как очевидца и участника сражений бесценны. Он всегда находился в эпицентре боевых действий, прямо в мясорубке, не отсиживаясь по тылам. Получал ранения в безрассудных, неравных боях. Потерял на войне родного брата Сергея, которому на момент смерти было всего 22 года. Без прикрас показана изнанка войны – мародёрство, бесчеловечное отношение к пленным и умершим. Но регулярность военных авантюр и чувство непрекращающихся приключений неизменно сглаживают углы. Если вам посчастливится когда-нибудь посетить Третьяковку или Русский музей – не пожалейте времени и сделайте остановку напротив картин В.В. Верещагина. Его живопись обладает совсем другим эффектом. Несмотря на то, что изображены жаркие страны (Турция, Туркестан – в то время воевали там) и жаркие сражения, стоя напротив полотна тебя обдаёт мёртвым холодом. Становится неуютно и жутко от ужаса войны, от этой пресловутой горы черепов. Картины пропитаны отчаянием, страхом и болью. Герои, хоть и смотрятся храбрецами, в душе, как любой живой человек – боятся.

Отчего-то вспомнилась строчка Егора Летова: «Не бывает атеистов в окопах под огнём…»

#БК_2024 (3. Книга, в названии которой есть год)

Когда я прочёл книгу из серии ЖЗЛ об участниках русско-турецкой войны, более всего меня привлекла фигура Василия Васильевича Верещагина - выдающегося художника-баталиста и непосредственного ветерана боевых действий. Покопавшись в каталоге библиотеки, я нашёл книгу воспоминаний Верещагина о той войне. Это очень стоящее чтение. От первого лица; без лака, без прикрас, без славословий, пронизанное искренним и глубоким уважением к Родине.

Верещагин натерпелся от современного ему общества. Многие, включая царя, к примеру, считали, что художник нарочно очернял военную действительность. В конечном итоге, живописец часть своих полотен взял, да и сжёг. Сегодня наиболее известная из картин Верещагина - это "Апофеоз войны" (Куча из черепов, все, наверное, помнят). Достаточно поискать в интернете галереи его работ, и увидишь как много в них трагизма, горя, боли. Как же они берут за душу! Верещагин ненавидел войны, он это сказал в книге прямым текстом, и во время пребывания на фронте прилагал все силы, чтобы они как можно быстрее завершались.

Вообще, Верещагин был на передовой солдатом, даже в большей мере, чем художником. Конечно, он рисовал сотни набросков и этюдов, собирал типажи, готовился к написанию картин, но также участвовал в военных советах, сражался "в делах", иногда даже был вынужден командовать и отдавать приказы. Под шквальным огнём ходил в первую в истории дневную минную атаку на неприятельское судно, был тяжело ранен. Да и закончил жизнь в бою. Только, конечно, уже не во время русско-турецкой войны.

В книге "Скобелев" есть три героя. Первый - это, разумеется, генерал Михаил Дмитриевич Скобелев, другой - сам художник, а третий - это народ Российской империи.

Скобелеву Василий Васильевич был другом. Он выполнял при молодом командире роль "голоса разума", сдерживая его необдуманные порывы, успокаивая его мятущуюся, пассионарную натуру, давая здравые советы. Их совместный военный путь описан автором книги через множество запоминающихся эпизодов. Характер Скобелева раскрыт им в тексте так же ярко, как он делал это на холстах. И как много в повествовании Верещагина горечи!

Насколько меньше могло пролиться крови, если бы военная кампания лучше управлялась. Верещагин с болью, а иногда с яростью рассказывает о глупости и нерешительности многих военачальников, дурном взаимодействии подразделений, когда левая рука не только не знала, что делает правая, но даже зачастую не подозревала о её существовании. Профессиональная ревность и взаимная зависть генералов также не повышала эффективности ведения военных действий. Ну и, конечно, техническое обеспечение оставляло желать лучшего. Почему русским постоянно приходится демонстрировать какой-то запредельный героизм? Потому что героизм - непременное условие борьбы с непреодолимым материальными средствами гандикапом. Так сказать, демонстрация главенства духовного над вещным.

С каким разительным контрастом Верещагин описывает благородство, силу и готовность к самопожертвованию русского солдата, не идеализируя его, не превращая в бездушный манекен, а, как и положено художнику, подмечая самые тонкие детали. Где-то с подтруниванием, где-то с порицанием, но неизменно с глубокой симпатией автор рассказывает о боевом быте воинства Российской империи.

Как свидетельство истории из уст современника и очевидца, воспоминания Василия Васильевича трудно переоценить. Признаюсь, я совершенно покорён масштабом его личности. Это был великий человек России, её верный сын и солдат.

В дополнение к основному произведению в книгу включены краткие воспоминания художника и о других военных кампаниях, в которых ему приходилось принимать участие. Вишенкой на торте является короткое десятистраничное эссе, фрагмент книги-очерка, в котором Верещагин в 90-х годах 19 века с поразительной точностью предсказал потрясения, ожидавшие Россию в первой четверти 20 века. Как, наверное, мучительно было провидеть, и не иметь возможности что-то изменить.

Эта книга - просто подарок для человека, который любит историю своей страны и саму страну.