Федор Достоевский цитаты из книг - страница 7

Ну, думаю, против благонравия не пойдешь! Уж коли благонравию зачал учить - значит, последнее дело пришло.

А по-моему, графин водки выпил - вот и заговорил на всех языках.

..Есть что-то особенное ощущение что сегодня ставишь Гульден, самый, самый последний! Я выиграл.. Вот что может иногда значит последний гульден! А что, если б я тогда упал духом, еслиб я не посмел решиться?..

Когда они стали злы, то начали говорить о братстве и гуманности и поняли эти идеи. Когда они стали преступны, то изобрели справедливость и предписали себе целые кодексы, чтоб сохранить ее, а для обеспечения кодексов поставили гильотину.

Сны, как известно, чрезвычайно странная вещь: одно представляется с ужасающею ясностью, с ювелирски-мелочною отделкой подробностей, а через другое перескакиваешь, как бы не замечая вовсе, например, через пространство и время. Сны, кажется, стремит не рассудок, а желание, не голова, а сердце, а между тем какие хитрейшие вещи проделывал иногда мой рассудок во сне!

Трудно в новой земле новых людей разгадывать

У вас нежности нет: одна правда, стало быть — несправедливо.

... иногда самая дикая мысль, самая с виду невозможная мысль, до того сильно укрепляется в голове, что ее принимаешь наконец за что-то осуществимое…

Странное дело, я еще не выиграл, но поступаю, чувствую и мыслю, как богач, и не могу представлять себя иначе.

Ну да, да, мне от вас рабство — наслаждение. Есть, есть наслаждение в последней степени приниженности и ничтожества!