Сьюзен Сонтаг рецензии на книги
#новый_мир_знаний (21)
Мне всегда казалось, что, постоянно находясь в определённых рамках, человек невольно начинает мыслить привычными категориями. И я говорю не столько о профессиональной деформации, которая имеет место быть везде и всюду. Так, к примеру программисты (к коим отношусь и я) постоянно всё воспринимают с точки зрения условий и следований (если А, то Б, иначе В), бухгалтеры, даже чтобы сложить 2 и 2, тянутся за калькулятором, а учителя так и норовят исправить ошибку. Это касается и нашего окружения, и даже наших увлечений.
Не так давно я уже рассказывала о том, что для меня любовь к сборке кубика Рубика переросло в самую настоящую философию. Поэтому, взявшись за эту книгу, немного была удивлена и даже обрадована, встретив подобную манеру мышления. Ведь Сьюзен Сонтаг в рамках этих эссе делает то же самое, то есть переосмысляет наш мир, но уже через призму фотографий.
Что и говорить, в своих изысканиях она копнула глубоко, даже очень глубоко. Но как иначе можно добраться до самой сути вопроса? Она начала с истории создания фотографии и желании человека остановить мгновение, навеки запечатлев его на снимке. Далее последовала попытка разобрать по полочкам душу самого создателя, то есть фотографа. И эта часть очень сильно смахивала на попытку глубокого психиатрического анализа.
Ведь если поверить Сонтанг, то можно решить, что фотограф – это то ли безобидный извращенец-вуайерист, обожающий подглядывать и не скрывающий этого. А то и вовсе самый настоящий маньяк, регулярно покушающийся на самое сокровенное, то есть мгновения жизни снимаемого, а то и вовсе на святое и незыблемое – саму вечность.
Далее автор рассуждает о том, является ли фотография искусством и какое место она отвоевала себе в информационном пространстве. И здесь опять начинается истинная философия с рассуждениями о правдивости фотографий и о том, могут ли они стать истиной в последней инстанции. После рассуждений Сонтанг мне даже показалось, что фотография может служить не только своеобразной лакмусовой бумажкой своей эпохи, но и заменить изрядно надоевший то ли наполовину полный, то ли наполовину пустой стакан. Ведь очень часто без подписи снимки остаются немы, а интерпретация снятого будет зависеть от глаз смотрящего.
Вообще мне очень даже понравились все эти рассуждения, вот только в целом чтение давалось нелегко. Ведь автор, явный профессионал своего дела, оперировала такими терминами и персоналиями, которые мало о чём говорят обычному обывателю. Мне кажется, что краткая справка или хотя бы примеры снимков могли несколько облегчить восприятие и сделать чтение куда более интересным. Но, вполне возможно, я просто не привыкла к формату эссе. И требую от него слишком многого.
Серия эссе, в которых Сьюзен Сонтаг пытается определить место фотографии. Написано оно почти 50 лет назад, но текст актуален до сих пор.
С одной стороны, фотография уже отвоевала своё место под солнцем в мире искусства. Фотовыставки проходят регулярно, появились музеи, специализирующиеся на фотографиях, а многие художественные музеи приобретают фотографии для своих коллекций. Казалось бы всё, фотография – это искусство, конец дискуссии!
Но, с другой стороны, всё оказывается намного интереснее. Писательница начинает с рассуждений о том, что собой представляют фотографы. И приходит к любопытному выводу, что они представляют собой что-то вроде вуайеристов, ведь их цель «подсмотреть» и запечатлеть интересный момент.
Другой момент заключается в том, что любой человек может сделать снимок. Причём с учётом последних технологий хороший снимок – с настроенной резкостью, баланса белого и фокусом на нужном объекте, возможно даже немного подретушированный. Изредка получить особенно удачный кадр. И, в отличии от тех же художников, учиться этому не надо. Так что же делает фотографа фотографом? Этим вопросом задавались и сами люди, занимающиеся фотографией, давая противоречивые ответы, но за самими рассуждениями интересно наблюдать, и многие выдвигаемые тезисы вполне актуальны и сегодня.
Последний момент проблема авторства. За редким исключением по фотографии или даже по серии фотографий сложно установить, кто сделал снимки. Из-за механической природы снимка, у автора почти нет возможностей внести свой индивидуальный стиль в получаемое изображение. Чуть ли не единственный вариант влезть в очень узкие рамки и снимать только в этом единственно выбранном формате. Хотя и это может не сберечь, слишком уж много людей с камерами в нашем мире. Так что же личностного привносит человек с фотоаппаратом в своё творчество?
#новый_мир_знаний(21)
@Areliya, это относится по большому счету к любому занятию/профессии. Потому что фотограф это в первую очередь знания того как работать со светом, тенью, композицией, настройками аппарата. А видеть могут многие. И если кто-то говорит, что не видит, то это от того, что просто не задумывается и не акцентирует на этом своё внимание
@irina-green, возможно какая-то совокупность? Знаю людей, которые без настроек фоткают классно, а знаю и обратные примеры, когда никакие настройки не спасают скучность кадра. Хотя тут, конечно, всё сильно субъективно. В одной из книг по фотографии, которую начинала читать, был пример фото человека с головой коровы, который ругали за нелепость и рядом поставили обычный поясной портрет как то, к чему надо стремиться. И вот лично мне нелепый снимок показался интереснее, второй снимок был каким-то техничным и обычным на мой вкус.
@Areliya, «возможно какая-то совокупность?» - а куда без нее? Любая фотография, выполненная профессионалом от бога или сделанная совершенно случайно – это совокупность как минимум пары десятка факторов
«Знаю людей, которые без настроек фоткают классно, а знаю и обратные примеры, когда никакие настройки не спасают скучность кадра.» - Если мы говорим о фото, сделанном на телефоне, тогда да, сделать классное фото может практически любой. Особенно чисто случайно, но вот с фотоаппаратом так уже не получится. Даже если выставлен автомат.
«В одной из книг по фотографии, которую начинала читать, был пример фото человека с головой коровы, который ругали за нелепость и рядом поставили обычный поясной портрет как то, к чему надо стремиться. И вот лично мне нелепый снимок показался интереснее, второй снимок был каким-то техничным и обычным на мой вкус.» - А здесь уже речь или про вкус (у которого три состояния: есть, нет или неразвит), или про качество (портреты не самое легкое направление, да и никто не отменял неумех, выдающих себя за гениев, и имеющих свиту с вагоном полного восторга по отношению к так называемому гению). В любом случае не важно, выбрала ты фото с головой коровы, потому что это твой вкус или же, потому что ты видела миллионы различных портретов – это всё насмотренность
"Художник, преследуя высокий замысел, имеет право отступать от низкой исторической правды." Сьюзен Зонтаг
"Удивительная комбинация исторического романа о любви и радикального романа идей." The New York Times
Начну с того, что ничего не знала о Сьюзен Зонтаг (писательница, философ, критик), поэтому название вызвало поначалу какие-то нехорошие ассоциации. Существуют, кстати, такие варианты перевода как «Поклонник вулканов» и «Поклонник Везувия». Они вернее.
А теперь собственно о книге. Сказать точнее и лаконичнее, чем это сделали в The New York Times, у меня все равно не получится. Историческим романом в привычном смысле этого слова «Любовницу вулкана» не назовешь. Для себя я его как исторический роман вообще не позиционировала. Это такая хрупкая оболочка исторически достоверных фактов, начиненная авторскими, строго говоря, домыслами. Но домыслы эти так интересны, так дерзко и с таким размахом (но очень органично) вплетены в образы и рассуждения персонажей, что роман временами взлетает на какую-то даже пронзительную высоту.
Опять же, персонажи. Я не могу без дополнительных оговорок назвать их реальными историческими фигурами, потому что в их образах присутствует некая собирательность. Эмма и Уильям Гамильтоны, адмирал Нельсон скромно обитают на заднем плане, скрытые почти архетипическими Красавицей, Кавалером, Героем.
В романе действительно много интересных мыслей. Зонтаг достаточно подробно раскрывает феномен коллекционирования, рассуждает о революции, об искусстве. Самое приятное, что эти мысли очень естественно вписываются в контекст. Не возникает неловкой ситуации, когда автор посреди исторического повествования (или какого-то другого, не важно) вставляет абсолютно инородное, не относящееся к делу свое наболевшее. Прекрасный слог - ровный, размеренно-уверенный, цельный на протяжении всего романа.
Зонтаг для меня безусловное открытие, а «Любовница вулкана» - шире, глубже, больше исторического романа о любви.
