Чарльз Диккенс цитаты из книг - страница 19

Я - трепещущий, влюбленный даже в оборки ее платья; она - спокойная, как богиня, и отнюдь не влюбленная в фалды моего сюртука.

Дети, кто бы их не воспитывал, ничто не ощущают так болезненно, как несправедливость.

Я склонен думать, что римляне изрядно раздражали друг друга своими носами. Поэтому, возможно, из них получился такой непоседливый народ.

Затем появилась миссис Блимбер, очаровательная, на взгляд Поля, и надевшая такое множество юбок, что нужно было совершить целую экскурсию, чтобы обойти вокруг неё.

Лишь тот может быть мне другом, кто забудет меня и предоставит мне идти моей дорогой, не обращая на меня внимания и не задавая вопросов.

Очки с поблескивающими стёклами делали её такой таинственной, что он не знал, куда она смотрит, и, в сущности, был не совсем уверен в том, что за очками у нее есть глаза.

Он посмотрел направо, но никого там не увидел; его глаза обратились налево и пронизали далёкое пространство; он возвёл их к небу, но там в нём не нуждались, наконец, сделал то, с чего начал бы всякий заурядный человек, а именно посмотрел в сад и увидел мистера Уордля.

Апельсиновая корка послужит причиной моей смерти, а если это не верно, то я готов съесть свою собственную голову, сэр!

Так всю жизнь мы совершаем самые трусливые и недостойные поступки с оглядкой на тех, кого ни в грош не ставим.

Ему совсем нетрудно было прослезиться, голод и дурное обращение - великие помощники в тех случаях, когда вам нужно заплакать.