Екатерина Мурашова цитаты из книг - страница 2

Хотел предложить свои услуги, но не решился. Потому что я вряд ли с семимесячным младенцем справлюсь. Боюсь я их и не люблю. Где-то до двух лет. Потом — ничего. А когда совсем маленькие — они страшные. Лежат такие личинки толстенькие или ковыляют на кривых ножках, бормочут что-то на своём колдовском языке… Головы большие, ручки маленькие, загребущие, главное слово — «дай!» Страшные…

Сочувствовать чужим несчастьям — просто. Особенно если у самого в это время вс` более-менее нормально. Искренне радоваться чужим удачам или успехам почти невозможно. Может, и есть где-то такие святые люди, которые сами получили трояк за контрольную и радуются, что подружка там или приятель получили пятерку. Но большинство — наоборот.

Сергей Анатольевич мне нравится, и поэтому его жалко. Хотя жалеть людей нельзя — никому от этого пользы нет. . . Не надо никого жалеть. Тем более в нашем «Е» классе.

Я замечал, дураки часто бывают от природы добрыми. Если их специально не злить, то они такими и остаются.

— Я не понимаю, что у тебя в голове, как ты думаешь. И вот вдруг ты чего-нибудь такое подумал и не придешь…
— А разве надо знать, что у другого в голове? — спросил я. — Лучше не знать, по-моему.
— Наверное, лучше, — сказал Юрка. Теперь он показался мне печальным. — Но ведь не всегда же получается…

— Тебя как звать?
— Вадик. Только ты папе не говори.
— Чего не говорить? — удивился Юра. — Что тебя Вадиком зовут? Так он, наверное, знает…

Если бы люди научились тихо сидеть в своих комнатах, то количество зла в мире сильно уменьшилось бы…

Сочувствовать чужим несчастьям — просто. Особенно если у самого в это время все более-менее нормально. Искренне радоваться чужим удачам или успехам почти невозможно.

Школа — всего лишь слепок с общества в целом. Неужели вы не видите разделения «на классы» всего нашего мира? Бедные и богатые. Удачливые и неудачники. Умные и глупые…

Я окончил педагогический институт, я… хочу учить детей, открывать для них чудесную планету, на которой мы все вместе живем… Черт! Когда я произношу это вслух, мне кажется, что я говорю чепуху…