Почему я так легко сменил место жительства, почему так свободно переместился из одной жизни в другу, почему в отличие от большинства Басков в Майами, которых я знал и с которыми я играл, я никогда не ощущал какого-либо чувства принадлежности, причастности. Ни к отчизне, ни к роду-племени, ни к почве.
Нет ничего более бессмысленного и безнадёжного, чем пытаться вылечить человека, который сам несёт в себе свою боль, своё несчастье, не имея под рукой волшебного фиала, который можно поднести под нос
Нет ничего смешного в том, что человек оплакивает смерть своей собаки. Мы жили с ним одной жизнью, и Ватсон был мне ближе, чем родственник. Мы находили общий язык, понимали друг друга, и спустя год после его смерти я ещё прислушивался, не бегут ли по лестнице быстрые лапы