Его улыбка просто сводила меня с ума. Он уже успел надеть один из своих немыслимо сексуальных костюмов и теперь выглядел несравненно лучше, чем накануне вечером.
Он был раздавлен. Я чувствовала это всем своим сердцем. "Не беги. Я ведь не бегу". И снова мне показалось, что ответа не было целую вечность. И ответ был краток: "А должна".
- Сам же сказал: «Я то, чем ты хочешь меня видеть». Или уже забыл? Гидеон обнял меня и откинул голову назад: -И каким же ты хочешь? - Моим. - Я слегка укусила его за горло. - Совсем моим.
Слова для него значили очень мало, и именно поэтому он отказывался говорить их мне. Я, со своей стороны, старалась не показать ему, как ранит меня его нежелание говорить о любви. Мне думалось, что это одно из условий, позволяющих нам быть вместе.
Его нельзя было назвать красавчиком в традиционном понимании, однако ему была присуща спокойная уверенность, которую я ценила в мужчинах выше чисто физической привлекательности.
...Гидеон выглядел спокойным и невозмутимым, но под этой внешней сдержанностью я физически ощущала пульсацию гнева. Он всегда был великолепен, но особенно потрясающе выглядел, когда в нем бушевали страсти.
Этот его неофициальный, почти домашний вид вызвал у меня сумасшедшее желание. Я любила его безумно, нуждалась в нем, как нуждалась в воздухе для дыхания...