Животное в гору идти не желало, и косоглазые лупили его ладонями по крупу. При этом они перекрикивались, и голоса их напоминали птичий хор, странный и совершенно чужой. Своей чуждостью китайский язык и показался мне очаровательным, хотя, наверное, сами косоглазые просто отчаянно матерились.
- Вас, как дебила, обобрали, - скривился Чарли. - Согласен! На сто процентов с вами согласен и потому приветствую вас в городе, все население которого одни дебилы. Более того, смею надеяться, что собственное обращение в дебилов придется вам по вкусу.
Помню, как я поднялся, чтобы поправить в штанах свое налитое кровью хозяйство, и заметил: хозяйства Чарли и Мейфилда в равной степени налиты кровью... Представляете, сидят себе джентльмены за будничной беседой, а в штанах у них, ни много ни мало, стояк. Постепенно бренди залил мне глаза, и все шлюхи стали на одно лицо.
Еще ни разу я не видел столько шкур, голов и ястребиных чучел в одном месте, сколько было их собрано в роскошной гостиной у мистера Мейфилда. Жил он при единственной в городе гостинице, и называлась та, как ни странно, "У Мейфилда".
Я поделился соображениями с Чарли, и братец ответил: - Моррис ждет нас в отеле в Сан-Франциско. Укажет на Варма. Тут-то мы и вступим в игру. Говорят, милое дело - прикончить кого-нибудь в Сан-Франциско. Местные постоянно заняты: либо сжигают город дотла, либо восстанавливают его.