Юлия Викторовна Юзик

Помню, читала Бесланский словарь и была под огромным впечатлением. Помню, как сложно было отойти от книги и читать что-то другое. И когда автор первой книгой ставит такую планку, то, читая вторую книгу, ожидаешь похожего эффекта. К сожалению, тут такого нет.

Как и в первом случае тема выбрана сложная, реальная и задевающая за душу. В теории. По факту не тронуло в той мере, на которую было рассчитано и в чем Юзик пытается убедить читателя. Если коротко, то перед нами истории женщин, являющихся «живыми бомбами». Тех женщин, которые идут в места скопления людей, обвешанные взрывчаткой. И суть книги в том, что Юлия Юзик пытается убедить читателя, что это не их выбор, не их желание; убедить в том, что они марионетки в реках более страшных, чем их собственные. И да, аргументы есть, но не той силы, чтоб лично я считала этих женщин жертвами. В какой то мере да, их жаль, у них сложная судьба, они теряли мужей, сыновей на войне, но с другой стороны – они шли убивать других людей: невиновных, неизвестных, обрекая уже их родных на такие же муки, через которые прошли сами.

В книге можно принять любую из двух сторон: сторону, защищающую чеченских женщин, попавших в руки ваххаби́зма после либо на сторону тех, кто не проникся жалостью к их судьбам. Я отношу себя к второй категории. Во-первых, не все женщины были похищены и вынуждены идти на теракты, а во-вторых, они также убивали чужих детей и мужей, намерено разжигая войну и ненависть дальше.

К плюсам книги можно отнести черно – белые фотографии, опубликованные в издании. На фотографиях те женщины, чьи истории нам рассказаны. Это добавляет достоверности и реализма. Простой язык и быстрый ход рассказа. А по сюжету – каждый сам решит, какую сторону принимать.

#сапер (4. Книга с длинным названием)
#книжный_марафон

То, что произошло в Беслане 1-3 сентября 2004 года можно описать только самыми страшными и жуткими словами. Без еды и воды, в ожидании смерти. Как в этих нечеловеческих условиях держались взрослые, а тем более дети. Как прожили родственники заложников эти кошмарные дни, каково было тем, кто не дождался живыми любимых людей, тем кто искал, опознавал, перезахоранивал. Какой мучительной была смерть. У меня кровь стыла в жилах, когда я следила за развитием событий по телевизору.

Теперь о книге. Она представляет собой воспоминания заложников и их близких. Через них мы видим, что одни люди повели себя героически, а другие по скотски. Читатели дружно набросились на вторую группу, скажу о себе — воду я бы прятать и втихаря глотать не стала, ноги складывать на ребенка тоже, как и подсаживать чужих малышей поближе к бомбе, но вот кормить всех своим грудным молоком или проявлять недюжинную смелость, вот уж не уверена. Легко сидя на диване рассуждать кто и что должен был делать. Никто из нас не знает как повел бы себя в подобном аду, смогли ли остаться храбрыми, трезвыми, поставили ли чужих детей выше своих, бежали бы спасая только свою жизнь или пожертвовали для кого-то. Всеми фибрами души молюсь чтобы не узнали. Как и не буду судить тех, кто выбирает как ему утешиться после трагедии. Одни ночуют на кладбище, другие пьют, третьи пускаются в блуд, четвертые сразу же пытаются построить новую семью. Пусть каждый переживает горе как ему легче.

Самым жутким в книге для меня был эпизод когда женщина пыталась опознать сына. Она ложилась рядом с разлагающимся телом, чтобы замерить рост и на нее переползали черви. Как они там все с ума не посходили. Мало того, что у тебя отобрали будущее, а по - другому я не могу назвать потерю ребенка, так еще и заставили бродить средь истлевающих обезображенных тел, выискивая родные черты.

А теперь жирненькая ложка дегтя. «А был ли мальчик?». Если бы я не знала кто автор подумала бы, что это Алексеевич, прямо-таки один в один. Кстати, как и она Юзик была поймана на вранье в книге Невесты Аллаха. Лица и судьбы всех женщин-шахидок, взорвавшихся в России, где она ««изобрела» интервью». А еще Юля поддерживает радикальный ислам. М-да. У нее вообще интересная биография. Хочется верить, что она действительно хотела донести до читателей правду, а не зарабатывает деньги на трагедии. Вот эпизод с подброшенным ребенком безутешным родителям с записочкой «Дорогие Лена и Аслан, малыш чистокровный осетин. Будьте счастливы!» мне кажется выдумкой.

#Добро1_2курс
#добро_побеждает_зло

И снова встречаю книгу во 2-й раз в академ.списках, только в этом случае на тот момент была уверена, что не рискну читать что-либо настолько неподъёмное. Но рецензии подтолкнули, после слов @jasa_anya сразу и взялась за такой непростой Словарь.

Прежде, чем перейти к основной части расскажу о том, как мне запомнились те страшные дни. Это безусловно была первая трагедия, которая меня так тронула. И до 2004 г. могла спешить домой со школы к ТВ, но любая передача меркнет в сравнении с тем, как торопилась в те сентябрьские дни, чтобы узнать новости о Беслане. Именно в эти неполные 12 я узнала, что можно излить бумаге бушующие в груди чувства, поэтому остаётся только поблагодарить наших учителей, задавших эту тему в качестве сочинения. Хотя спустя годы ещё больше думаю, что цинично было превращать это в конкурс – победа или причисление к лучшим тут выглядит кощунством. Но по крайней мере это давало понять, что ты не одинок, и окружающие взрослые смотрят на эту проблему так же, поддерживают тебя.

Книга испещрена историями потерпевших, которые не могут не тронуть. Я не смогла запомнить всех имён, но запомнила людей. Один из них настолько переживал утрату, что в знак солидарности тоже не ел 3 дня, по истечении которых умер. Из схожего чувства солидарности облеку свои впечатления в предложенный автором формат словаря, хотя и немного иной. Тем более что на такую работу сложно писать обычную рецензию.

А
Алчность
У меня редко вызывает слёзы то, к чему изначально готова. Поэтому над этой книгой плакала не так много, как другие читавшие – заранее готовишь себя к определённым моментам. Но и для первых слёз случившаяся история нашла неожиданный повод. Может, дело ещё и в накале предыдущих страниц, но особо разозлило и удивило то, что бедным пострадавшим формально выплачивали компенсации, а на деле допустили повсеместное повышение в том регионе цен на цветы. Это может показаться не таким значимым для не читавших – просто сложно со стороны осознать значимость для близких ухода за могилами. Люди буквально жили, ночевали на кладбищах, своим последним предназначением видела только его. Если бы всё обстояло не так трагично, некоторые моменты можно было бы считать на грани фанатизма, но в любом случае не ясно что на сердце у тех, кто повышал и попустительствовал такому. Это не первое и не последнее проявление данного греха, будут ещё.

Б
Бесланские бесы
Я так и не нашла правильной характеристики для описания поведения многих людей, поэтому вывела своё. Очень сложно оправдать животным инстинктом самосохранения то, что творили некоторые нелюди. И прямо скажем – все взрослые, оказавшиеся в стенах школы. Потому что под взрывчаткой оказывались исключительно беспризорные дети, куда их сгоняли все родители, учителя, директриса, а себя и своих чад уберегали от максимальной опасности. Сложно представить, как они могли смотреть на то, что невинно-наивные дети играют близ опасности. Я бы могла предположить, что остатки совести не давали им дышать спокойно, и они, наверное, отворачивались, но так было только до того момента, как на страницах появилась толстуха, бесцеремонно сложившая свои ноги на плачущую одинокую девочку. Они хуже зверей, это уже не просто желание сохранить себя и своих.

В
Вера
Кто-то сумел худо-бедно пережить потерю, кто-то сломался и вскоре занял могилу по соседству со своей роднёй, но вот у первых можно заметить общую черту. Они обычно не могли продолжать прежнюю жизнь – кто-то разочаровывался в Боге, кто-то, наоборот, обращался к единственному спасению, принимая религию. Это только первое время можно в прострации варить привычную кашу, которой уже больше не полакомятся дети, а со временем становится ясно, что жить как раньше уже не сможешь. Пока не буду останавливаться на том, кто как справлялся с ударом.
Выбор
Если посмотреть на всё свысока, то можно, как многие герои книги, рассмотреть произошедшее как испытание. В нём каждый оказался перед выбором – пока одни вели себя благородно, по совести, другие становились их противоположностями. Некоторые родители не делили детей на своих и чужих, кормящие матери делились молоком со всеми, а были и те, кто ныкал бутылку с водой, не гнушаясь пить под взглядами мучающихся ребятишек.

Г
Горе-отцы
Не буду много расписывать тех, кто хлебнул горя с лихвой – их эмоции надо читать прямой речью, как это было в книге. Но важно понимать и то, что отнеслись к горю люди по-разному. Например, один мужчина похоронив семью долго не страдал, а скоренько купил себе на выплаченную компенсацию машину и завёл роман с продажной женщиной. И такой случай ещё не самый страшный в этой категории, но самые жуткие заслуживают отдельной, им даже в Алчности места не хватит.

Д
Добро
Над любой напастью может блеснуть лучик света, если срабатывает принцип «не было бы счастья…» Ужасно, что столько людей потеряли детей, но иногда благодаря этому появлялись новые родители у беспризорников. Честно, но грустно звучали слова о том, как тяжело принимать чужих детей, ведь на фоне этих событий ещё яснее можно понять, что именно такое разделение детей на 2 класса и стало причиной многочисленных жертв. Если бы в школе оказались дети важных лиц, что-то могло пойти иначе – не это ли повод начать с себя и больше не разделять детей на своих и чужих, заботиться обо всех? Время вспять не обернуть, и забота о могилах не повлияет уже ни на кого, а вот вырастить новое поколение другим – способ, который может пресечь повторение таких частых несчастий.

Е
Если бы…
С этого оборота начинаются почти все мысли причастных к любому непоправимому происшествию и к Беслану в частности. Не один человек постоянно анализирует, что можно было сделать, прислушаться к ребёнку, не желающему идти на 1 сентября или более масштабно – меньше думать о деньгах, больше времени проводить с семьёй. Были признания и более страшные. Раз в Кабардино-Балкарии отменяли мероприятия, о готовящейся атаке знали, и поэтому любой выезжавший за пределы Беслана мог заметить перемены, услышать что-то. Вероятно, в наше время интернета подобную информацию донести было бы куда проще, да и люди стали более подозрительными. А тогда ещё больше верили, что страшное происходит только где-то далеко.

Ж
Жестокость
Ладно бы жестокость ограничивалась действиями боевиков и власти, у которой тоже традиционно щепки летят, когда лес рубят. Шокирует, что даже ответственные за кольцо оцепления банально засыпали на посту, а за их жизнь ещё переживали безутешные матери. И подобных примеров тьма, но наверняка и не все они уместились в скромную по размеру книгу.

З
Зло
Выяснилось, что всегда где-то рядом не только истина, но и зло. В небольшом городе всегда на виду любой приезжий, а тут их оказалось много. Террористы готовились долгое время, даже на каникулах ремонт в школе проводили сами, директрисе удалось сэкономить… Неважно, был боевик рыжим и приметным, выделялся красотой или не представлял собой с виду ничего особенного, но даже в мирной обстановке, готовя плов на улице жители обращали внимание на чужеземцев, просто не догадывались об их намерениях. Может, если бы пришлые не имели возможность снимать комнаты у разных наркоманов, более внимательные хозяева и смогли заметить что-то вовремя. Так что проблема всегда связана с попустительством в других сферах, у неё всегда есть фундамент, о котором имело смысл позаботиться ранее, если хочешь мирной жизни.

И
Итоги
Есть ощущение болота, в котором ничего не меняется. Если не считать обычных людей, из всем известных лиц в книге упоминается всего 2 имени – Путин и Малахов. Прошло 14 лет, перемен ни в одной из сфер не произошло. И множественные более мелкие беды убеждают, что может вновь произойти и что-то подобное. Тем более, тогда ограничились тем, что заткнули рты деньгами даже тем, кому нужно было совсем иное.

К
Кольцо баскетбольное
Распространены главы с подобными предметами, деталями. Не всегда сразу понимаешь, причём тут это, но после прочтения уж точно не забудешь, и с этим образом будет навсегда связан Беслан. Как мать убеждала сына, что прилюдно расстрелянный богатырь понарошку брызнул малиновым вареньем, и на её лице именно оно. Как к кольцам крепили взрывчатку. Как проглатывали собственные зубы после взрыва. Как мочу делили на взрослую, детскую и наименее противную на вкус – которая от малышей.

Л
Любовь
Если в первой половине книги ещё можно что-то почерпнуть о подробностях худшего первого дня осени, то вторая половина ещё больше фокусируется на чувствах. Тот сентябрь не просто отобрал жизни и здоровье людей, а продолжал разрушать и много после, когда люди разводились или были на грани, что распространено в случаях потери детей.

М
Малодушие
Со стороны кажется, что террористы ничего не боятся, но в этой книге они тоже порой представлены с человеческим лицом. Кричащая от непонимания шахидка, плачущий перед захватом юноша. И даже при расстреле мужчин первым, незапланированным оказался напугавший своим ростом, статью. Но и в остальном боевики боялись отпора, поэтому втихушку поубивали мужчин в первый же день. Втихушку тоже, видно, потому, что боялись прилива сил у женщин и детей в случае крайней степени отчаяния.

Н
Наивность
В прямом смысле убивали лишь вооруженный люди, но косвенно иногда были виноваты и те, кто в изумлении могли позвонить мужу и рассказать о захвате. Переполошённый прибегал, автоматически подписывая себе смертный приговор. Тут уж без вариантов, только некоторые женщины и дети имели шанс выжить.

О
Отцовский бум
То, что приходит на ум при слове «компенсация» случилась в огромных масштабах. Суды были полны людей, внезапно ощутившими кровную связь со своими детьми. Всю их маленькую жизнь не ощущали, а тут вдруг ощутили. 1.000.000 помог. Но если уж +10 рублей за цветы кого-то сделали счастливее, как иначе.
Очки
Боевики считали очки признаком позёрства, руководствовались принципом "больно умный нашёлся". Такими показательными штрихами тоже запомнится книга.

П
Предательство
Предать можно и посмертно. Можно быть непутёвым отцом-наркоманом, не видящимся со своим чадом, но после смерти предать ещё хлеще – солгать о сделанном ДНК-тесте, лишь бы прикрыть себя любимого, а вдруг обнаружат следы зависимости?

Р
Раны
Психологическим ранам легче затянуться в силу детского возраста, но для физической боли неважно, сколько свечей на торте. Мало людям страданий, операций, в том числе по удалению осколков, так не все они доступны. И поэтому 9-летняя девочка обречена орать перед каждым дождём из-за осколков в позвоночнике, подступаться к которому боятся из-за риска инвалидности.

С
Свобода слова
Особенно ужасно то, что людям не дают возможности рассказать свою правду. И аппарат отлажен: газетные статьи и репортажи вынудят твоих же соседей поверить в то, что трагедия последнего разума лишила.

Т
Труповозки
Две огромные машины-рефрижератора, наполненные сгоревшими останками детей. Это зрелище пугает даже вне кровных уз, а каково было тем, кто пришёл опознавать свою единственную радость в жизни?

У
Удача
Удачей в этой ситуации было лёгкое нахождение трупа своего ребёнка. В противном случае вариантов много. Могли вынудить самостоятельно открывать у черепа рот и шерудить там, нащупывая зубы. Не вашего? Проходите к следующей челюсти. Другой вариант: определять по телу. Правда, девочек может вывернуть так, что без уверений специалиста остаёшься в уверенности, что это мальчик.

Ф
Фикции
Полбеды, если случайно хоронили ребёнка соседа на могиле своего (останки одежды могли спутать, магазин-то общий), хуже, когда правительство специально подделывало те же ДНК-тесты, чтобы выдать трагедию за ранг поскромнее. А на вокзале стоял поезд смерти, в вагонах которых прятали останки, чтобы выдавать дозировано, визуально уменьшая масштаб трагедии.

Х
Хризантемы
Более короткие, но ёмкие части идут от лица детей. Так выживший мальчик жаловался на то, что всё случилось в сентябре, когда по сезону несут хризантемы, а они горькие и даже ядовитые, то ли дело водянистый каланхоэ из горшка или розы. Дети мечтали, чтобы учителям дарили бы алоэ, который куда лучше подпитал бы силы в выпавший суровый час.

Щ
Щедрость
Пока правительство отделывается жалкими подачками и ретуширует новейшую историю простые люди помогали чем могли. Многим требовалась медицинская помощь в столице, а финансовый уровень Москвы и Беслана слишком отличается, чтобы можно было обойтись без помощи со стороны.

Э
Экстрасенсорика
Более сомнительная, но часто повторяющаяся тема книги. Сразу несколько человек предчувствовали недоброе – кто заранее намекал, кто в последний день умолял не ходить в школу. Кто вел себя в свой последний мирный день не так, как всегда, но зловещие звоночки стали ясны слишком поздно. Можно поверить в теорию о том, что нагнетение атмосферы дети чувствуют лучше, не зря же это не внезапный пожар Кемерово, а тщательно спланированная атака. И её возводит в квадрат то, что всё можно было предотвратить.

«И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле.
И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их.»
Бытие 1 – 26, 27
Чтобы увидеть Бога, достаточно взглянуть в зеркало, чтобы увидеть человека нужно посмотреть на Бога. Я думаю, Бог есть зло так же, как есть добро. Ни Дьявол или Ева повинны в потерях, боли и всех трагичных и жестоких событиях, а Он, иначе как объяснить появление зла и его укоренение в обществе?
Книга страшная, потому что показывает насколько страшные люди. В ней есть эпизоды (их мало), но они показывают, что даже террористы боятся и плачут. И такие моменты вызывали у меня полное отторжение и гнев. В ней рассказано о настоящей любви и разных ее проявлениях, любви между мужчиной и женщиной, любви между ребенком и родителями, и эти моменты вызывают у меня чувство несправедливости. Во все времена так тяжело найти эту самую истинную любовь, и, тем не менее, её так легко могут отобрать. Истории расскажут о том, как люди выглядели после, нет, там нет ничего столь красочного и яркого, как обычно описывают в художественных книгах. Описания, я бы сказала, даже невзрачные, ровно до того момента, пока мозг не воспроизведет картину. И, конечно же, книга показывает, что дети не должны становится ангелами при вселюбящем и невероятно добром Господе Боге.
Это самая тяжелая и самая трудная книга, которую я когда-либо читала. Рассказы не содержат художественного вымысла, предложения звучат именно так, как мы выражаемся в обычной жизни, не заботясь о правильной расстановке слов, выражаясь языком народа, а не учебников и правил. Это просто монолог разных людей о событиях, которые поставили их в положение цугцванг. Это события, которые создали люди, но которые эти самые люди не в силах изменить. В конце концов, это люди, которые рассказали о том, какими жестокими и трусливыми могут быть другие люди. И я подразумеваю не террористов.
Способ автора поведать о тех событиях, на мой взгляд правильный. Только так можно частично сохранить чувства, правду и память. Но что до постоянных намеков на плохую власть и самого ужасного президента, то меня это раздражало. Они могли, могли иначе провести операцию, и минимизировать число жертв, и даже нормально вернуть погибших их семьям. Но не могли пойти на поводу у террористов, никто никогда не идет на такие требования, потому что это совершенно точно приведет к более страшным последствиям. Только рассказ словами пострадавших не нуждается во мнении автора или кого-то ещё. Если она так хотела высказать свой политический взгляд, тогда нужно было писать книгу о политике. Но никак не смешивать это со столь страшной трагедией и болью людей, которые нашли в себе силу, мужество, смогли переступить через всё и рассказать публике то, что видели, чувствовали, то, что знают.
Я не советую её читать тем, у кого слабая нервная система. За свою жизнь я столько прочла книг про убийства, насилие и всякое извращение, связанное с этими темами, что думала, что ничто не способно напугать, довести до истерики, пошатнуть мою психику и поселить в моей душе боль. Я не советую читать эту книгу матерям. У меня нет детей, но я не могла читать спокойно. Ужас, боль, страх, потеря, любовь по отношению ко всем погибшим и их семьям настолько глубоко поселились во мне, что я всерьёз задумалась о том, что бы у меня никогда детей не было. Потому что, осознавая, какие эмоции захлестнули меня, я поняла, что их эмоции в тысячу раз сильнее и невыносимее.
#зло1_2курс

Благодаря предыдущим рецензентам, удалось мне подготовиться к чтению этой книги. Хотя, как к такому можно подготовиться?
Такую литературу можно читать исключительно после того, как запрячешь всю свою чувствительность, ранимость и сожаление, подальше и поглубже. Иначе это просто невыносимо. Временами, казалось еще немного, и меня разорвет на части от боли, горя, страха и отчаяния.

Самое печальное в этом событии, что всей правды о случившемся терракте 1 сентября 2004 года, мы скорее всего никогда не узнаем. Это я о власти. Не защищаю ее, нет, а все же не хочу думать о том, что пожертвовали детьми, что не сделали всего, чего могли и должны были, что не предупредили о возможном терракте, что специально время перенесли, якобы для удобства боевиков (перелопатив кучу статей, время оказывается перенесли с 10:00 на 09:00, из – за жары) – верю в это.
У каждого участника тут своя правда и свое видение этой ужасной трагедии. Правда в том, что погибли дети, любимые дети, жены, отцы, матери…

Как сказано в аннотации «Эмоциональная уникальность этой книги в том, что она не о смерти, а о любви». А как иначе??
Ведь если бы изначально не было любви, то и драма не казалась бы ужасной. Не было бы столько боли и слез по нелюбимым и безразличным.
Все эти воспоминания, рассказы, истории, как вырванные лепестки мертвого сухого цветка. Разлетаясь, они ранят, царапают, обжигают, заставляют чувствовать вину, которую увы, ничем уже загладить, искупить невозможно.

Книга учит мудрой вещи – надо быть с любимыми, каждый свободный миг, свободную минуту. Даже не делая ничего, а находиться рядом, поговорить, посмеяться, обняться, просто помолчать, но вместе.
Ведь практически во всех историях сквозили заботы, дела, работа. Все делалось для детей, но в их последние часы на земле, от них отмахивались, отправляли одних, не уделили им лишнюю минутку. Не от того ли вина родителей столь велика? Не от того ли отчаявшиеся родители живут на кладбище? Бросают работу, покупают цветы снова рядом с детками? Только уже не услышать от них смеха, слов «мама и папа».

Дети действительно гораздо более чувствительны, нежели взрослые. И этому учит книга. «Обращайте внимание на знаки судьбы». Сейчас уже поздно говорить об этом, но ведь большинство родителей, бабушек и дедушек, видели перемены в детях, сами дети просили «ну давай не пойдем, ведь будет еще целый год!», но нет, надо – значит надо.
А ведь не просто же так им так не хотелось идти на праздник. Для кого – то первый раз в первый класс, это же событие радостное для всей семьи, а ребенок не хочет. Получается, что сами же любимые и загнали малышей в эту ловушку, а заодно и себя на всю оставшуюся жизнь.

Непонятно и то, что в маленьком городке, где все друг друга знают, так мало обратили внимания на незнакомцев. Их видели, но жители думали, это строители. Я к тому, что раз все знают друг друга, значит и слухи и разговоры о них были, и как бы они не скрывались и что бы не делали, неужели не показалось подозрительным, что они не работают. На что и где живут. То ведь не один и не два посторонних человека.

Это урок на всю жизнь, быть добрее и ближе к своим любимым. Сейчас осталось только оплакивать тех, кто расплатился за грехи, ужасной смертью, сказать им «спасибо! И простите нас, дети!», за то, что не уберегли.
#зло1_2курс (И скучно, и грустно, и некому руку подать... – доп)