Михаил Тарковский рецензии на книги

Название "Что скажет Солнышко?" подошло бы произведению воздушному и слегка легкомысленному, написанному для детей. В случае с повестью Михаила Александровича Тарковского это верно только отчасти. Действительно, думаю, что полезнее всего было бы читать её в юности, потому что она имеет высокую дидактическую ценность. Но если она чем-то и лёгкомысленна, так это тем, что рассказ ведётся от лица молодой охотничьей собаки по имени (не кличке) Серый, существа задорного и увлекающегося. В остальном же повесть поднимает глубокие, не имеющие однозначных ответов, вопросы о взаимоотношениях человека и собаки, человека и тайги, человека и человека.

Я не знаю, скольким детским душам поставил прививку от чёрствости Гавриил Троепольский со своим "Белым Бимом...", а ещё раньше Эрнест Сетон-Томпсон с историями Арно или свободолюбивого мустанга, но с профилактикой такого рода вряд ли возможна передозировка. "Что скажет Солнышко?" - это та же самая вакцина. И колют писатели её не в плечо, а кое-куда поглубже, слева.

Каждый, кто был хозяином желанной собаки, знает, как прочны связи, возникающие между человеком и животным, и как бывает невыносимо больно именно потому, что эти связи прочны. Когда мы с моей первой хаской одним злосчастным апрельским вечером проиграли четырёхлетнюю войну с эпилепсией, я рыдал так же, как рыдал главный человеческий персонаж повести, Старшой, когда сохатый затоптал Тагана, его матёрого, опытного кобеля. М.А. Тарковский с огромной любовью и практическим знанием пишет о промысловых собаках, об этих чудесных, преданных и надёжных спутниках, проказливых, но в работе серьёзных. Он пишет о Собачьем. И не отозваться на такое может только совершенно бесчувственный человек.

Также в повести представлен таёжный быт; долгий, изматывающий и опасный промысловый труд. В этом труде рельефно раскрываются черты характера человека. В тайге кто-то идёт на выручку своему товарищу через десятки километров едва проходимого леса и ловушки полыней, а кто-то лелеет планы прихватить чужой участок и натащить "турья" (так герои повести пренебрежительно называют туристов) с дорогими карабинами и импортной оптикой. Кто-то вынужден влезать в долговую кабалу, чтобы выжить на своей земле после неудачного сезона, а кто-то... Кто-то просто хитёр и изворотлив. Тарковский не даёт шанса засомневаться, что хорошо, а что плохо. Автор, как мне показалось, отрицает этот порочнейший принцип - "не мы такие, жизнь такая".

Также повесть заставляет со стыдом и смущением осознать свой неискоренимый инфантилизм. Главный герой-человек мною воспринимался, как зрелый, тёртый мужик, чуть ли не на пороге старости. Уж точно старше меня. И только из косвенных деталей сюжета я понял, что нет, Старшой же как минимум на 5-8 лет моложе меня! Но насколько же он более основательный.

И вновь не могу не восхититься мастерскими иллюстрациями В.А. Горбатова. Они придают изданию неповторимость.

В контексте финала произведения я не решусь с уверенностью утверждать, что же сказало Солнышко. Его слова, как волеизъявление стихий, не могут быть однозначными и являются предметом толкований. Хочется просто надеяться, что любовь и верность никогда не будут поглощены тьмой.

Что за середина мая у меня в книжном аспекте! Сейчас вот пришло время исполнить обещание, публично данное в треде по итогам прошлого года, и прочесть что-нибудь ещё у Михаила Александровича Тарковского. Его роман «Тойота-Креста» стал самой замечательной книгой, прочтённой мною в 2022 году. С такими авторами нельзя частить. Если глотать их произведения одно за другим, то потеряется существенная часть удовольствия, потому что после них необходимо, чтобы впечатления настоялись, а буря эмоций улеглась. Но вот уже и 23-й неумолимо катится к своей удивительно холодной середине, так что времени с «Кресты» прошло достаточно.

Сейчас я выбрал сборник из двух коротких повестей, изданный в Тобольске. Какое замечательное издание! С кожаным переплётом, на плотной мелованной бумаге, да ещё и с автографом! Но подлинным украшением книги являются удивительные акварели с графикой. Художник Вадим Алексеевич Горбатов придал книге дополнительную глубину. Его иллюстрации срастаются с плотью повестей, их хочется рассматривать и в деталях, и в целом. У В.А. Горбатова есть сайт, и каждый может посмотреть, чем именно я так восхищаюсь.

Ну вот, настучал уже больше 1150 знаков — почти половину рекомендованного объёма, а о первой повести, «Не в своей шкуре», даже не начал рассказывать! Она описывает короткий, но кульминационный период жизни младшего из 5 братьев-староверов, проживающих в Енисейской тайге. У нас в Красноярском крае староверских поселений много. На севере в Туруханском районе в довольно трудно досягаемых местах, в посёлках и монастырях живут _другие_ люди. Не такие, как мы. А вот главный герой, как раз-таки похож на нас.

Если его братья нашли стезю в жизни, то протагонист повести Фёдор пытается идти сразу по всем дорогам. Его приманкой является доход, выгода. Он даже у автора повести поинтересовался, сколько платят за рассказики, и не поверил, что так мало… Он и семью свою — жену и сынишку — любит словно по остаточному принципу. Сначала — прибыток, а потом уже любови всякие. Он не плохой, не жулик, не циничный стяжатель, просто многовато внимания уделяет вещному. Особенно для старовера. И нужно было что-то эффективное и, может быть, шокирующее, чтобы Фёдор немного перестроил свой ранжир важного.

Например, внезапное перемещение его души в соболя. Превратившись из охотника в добычу, он прокладывает путь домой, к семье, к кладбищу, на котором покоится его отец. Он приходит к порогу, чтобы попасть на прицел старой, замотанной изолентой ТОЗовки в дрожащих руках ошалевшего при виде соболя сына. Вот вам и шок. Вот и пересмотр мировоззрения. Не думаю, что испорчу удовольствие от возможного прочтения повести, если скажу, что душа Фёдора вернётся из звериного тельца в своё собственное. Но это будет изменившийся человек. Одухотворённый открывшимся знанием о себе и о жизни.

Особое очарование повести придаёт использование сибирской таёжно-промысловой терминологии, а вишенкой на торте являются радиопереговоры охотников на открытой частоте.

Михаил Александрович написал замечательную повесть о Сибири и людях её населяющих. С моей точки зрения, это будущая классика российской литературы первой четверти XXI века.

Эта книга настолько пропитана любовью, что, кажется, сожми пальцами, и она потечёт из-под обложки в ладонь, как вода из губки в ванной.

Михаил Александрович Тарковский написал трёхчастный роман о России, какой я видел её собственными глазами на протяжении долгих лет. Той самой России за Уралом, в которой, как нам недавно сообщил Президент страны, на необозримой, такой огромной, что трудно даже представить территории проживают 12 миллионов человек. У автора, писавшего роман в 2007-11 годах, упоминается число 16 миллионов.

Уникальные детали биографии Тарковского, излишние здесь, позволили ему до самой глубины, до корешка изучить эту землю и людей, живущих на ней. И полюбить навсегда. Описания природы в исполнении Михаила Александровича обладают волшебно-гипнотическим действием, когда природные явления, реки, горы, деревья обретают индивидуальность и голос, и обращаются к самой душе читателя. Особенно здорово то, что при чтении ты сопоставляешь этот вихрь эмоций, переживаний, страхов и надежд с тем, что реально пережил сам. И когда у главного героя захватывает дух при виде с Трассы (именно с большой буквы) на поросшие лиственницами сопки между Биробиджаном и Читой, у меня захватывает дух тоже. Я вспоминаю, как стоял в расстёгнутом пуховике и сланцах на холодном и зыбком январском рассвете, глядя от своего домика на Кутурчинский хребет, и мне казалось, что в мою грудь воткнуты две огромные трубы. В одну из них любовь вливается, а в другую отдаётся. Причём с таким напором, что того и гляди разорвёт на части, если не отвести глаз, не вернуться в тёплый и тёмный дом с остывающей печкой и немного спёртым воздухом помещения, в котором спали люди.

Любовь к Родине всегда имеет щемящий оттенок, потому что ты не только любишь её, но и беспокоишься за неё одновременно как за мать, жену и ребёнка. Тарковский передаёт эту томительную любовь несказанно точно. И, что является оригинальным творческим решением, через «праворукие» автомобили. И в самом деле, с середины 90-х до настоящего времени японские автомобили с правым расположением руля являются одним из непременных символов Сибири и Дальнего Востока. А их перегон из Владивостока или Находки стал национальным мифом со своими чудовищами и героями, их повергающими. Тойота-Креста из названия романа — больше чем машина. А, точнее, совсем не машина. Это друг, женщина, альтер-эго, Полярная звезда, Иггдрасиль. Это почти всё в жизни главного героя. И у Тарковского она наделена голосом тоже. И снова можно сопереживать, опираясь на собственный опыт. У меня был праворульный «Филдер» 2003 года, я проехал на нём без малого сто тысяч, и в нём ломалось только то, что ломал я сам. Да что там говорить, и сейчас одна из моих машин с правым рулём. Маленький, юркий «Паджерик», созданный для «грязевых ванн» лесных дорог, которые в Сибири тянутся и тянутся, не имея начал, и неизвестно куда ведут. Допускаю, что к Богу.

Героем романа является «перегон» и «водила» Женя Барковец. И вокруг него, как вокруг Солнца, вращаются другие персонажи: женщины, братья, друзья, случайные попутчики. Михаил Александрович по-настоящему вдохнул жизнь в каждого из них, превратив в образы так хорошо узнаваемые, что, по-моему, некоторых из них я встречал! Взаимодействия этих персонажей захватывают читателя силой эмоции и напряжением. И снова любовь выступает сюжетным стержнем. И снова она сопровождается чувством саднящим, будто заноза. Причём не в пальце, а в сердце. Почему-то одно из непременных условий любви между мужчиной и женщиной — это время от времени мучить друг друга то тех пор, пока связующая нить либо не намозолится до состояния каната, либо не лопнет. У главного героя канаты вить не получается. Он хороший русский мужик, не ангел и не святой, но по-коренному правильный. Читая «Тойоту-Кресту», я мысленно просил автора: пожалуйста, не угробь своего героя. Можешь сделать его несчастным, можешь убить, но, очень прошу, не сломай его!

Такие книги не рекомендуют. Я всегда говорю, что они найдут тебя сами, когда время придёт. Как это произошло со мною; внешне по чистой случайности, но я в случайности не верю. А если вдруг не находят, то, значит, тебе и не надо.