Григорий Федосеев цитаты из книг - страница 2

Нет, ни походы, ни пурга, ни горные пики, ни голодовка, ни тяжелые котомки страшны в экспедиционных работах. Самое страшное - гибель людей.

Что ему, Становому, до наших дел, до гибели людей! Он по сравнению с нами вечность. Но человек бессмертен в своих желаниях покорить эту вечность, поставить на службу себе.

Только он, лес, умеет обласкать загрубевшие в походах сердца путников, вернуть им силы, разбудить в человеке нежность, мечту, принести ему ощущение радости жизни, иногда утраченное в борьбе с трудностями.

У нас с ними во многом различные понятия и представления о жизни. Большая разница в культуре. Иногда бывало трудно объясниться друг с другом, и все же нас объединяли простые человеческие чувства - чувства взаимного понимания, подлинного товарищества.

Суеверие вообще сопутствовало человеку с его колыбели, и мы не должны теперь осмеивать его. Это прошлое народов, с тою лишь разницей, что одни люди ушли от него раньше, другие - позже.

- Э-э, лючи, надо знать, что без пищи никто жить не может, но не у каждого она есть в котомке. Убил зверя - твой фарт, тебе спасибо, а мясо всему стойбищу. Закон наших предков не позволяет одному брать себе воду и пищу.

«Истинную мудрость можно постигнуть лишь путём страданий. Только нужда и страдания могут открыть человеку то, что скрыто от других» - так считалось с древних времён у северян.

-Кому никто не помогает жить - того старость боится.

Годы трудной жизни, видимо, научили эту женщину ничему не удивляться, и сделали ее сердце добрым. Может быть, именно в этой доброте и есть человеческое счастье, его богатство!