Все действие романа сводится к двум сценам, во время которых два мужика случайно встречаются. Причем один скучный, неинтересный и с комплексами, а второй - скучный, неинтересный и автор. Наверняка, не без комплексов, опять же.
Эта книга была названа рецензентами "первым великим романом ХХI века". Аннотация и обложка сулили монументальность. Тем и меня и купили. Хотелось добротного текста, крупной серьезной прозы, любопытство брало, как можно вписать описание архитектурных сооружений в сюжетную линию романа.
И вот чувствую себя обманутой. Книгу хотелось скорее закончить, чтобы взяться уже за что-нибудь интересное. Ничего не имею против объемных описательных фрагментов, но у всего должна быть мера, мера занудства. Да, тут серьезные темы намешаны, в основном, холокост польских евреев (но и канонично по Фрейду есть - подавление воспоминаний, например), рассказчик-страдалец, рассказчик-скиталец, автор мимо проходил, но что ж теперь, за любые книги о репрессированных премии давать?
"Стоило мне посмотреть на сочиненный накануне текст, взгляд сразу упирался в грубейшие ошибки, несогласованности и промахи". - Эту фразу автор вкладывает в уста рассказчика, а выглядит она как невольное порицание самого себя, потому что угловатость текста коробит. И уж не знаю, мне ли не повезло так с переводом, но обороты типа "рассказывал Джеральд, сказал Аустерлиц", "как сказала ему Адела, сказал Аустерлиц" для меня стали той особенностью, которая делает автора узнаваемым. Такая вот неприятная особенность.
За сим позвольте откланяться (нелогично, зато в духе Зебальда).