Ирина Лукьянова цитаты из книг

Ненависть тоже энергоноситель. Она придает сил... Эту энергию ни на что не направишь, кроме разрушенич, но я не хочу ничего разрушать.

И жить в этом мире и терпеть его весь можно было только потому, что наступало лето, вокруг дома краснела клубника, цвели розы, на столбах ухали горлицы, в небе пролетали аисты, а у стола сидела бабушка и вязала носок. Она и знать не знала, что в одиночку держит этот мир.

Когда бабушки умирают, они вряд ли становятся ангелами... Да и бабушки наши - существа не ангельские. У них поджатые губы и жестокие глаза, они ни во что не верят и ни на что не надеются. Но вместо веры и надежды у них есть любовь, и ее много.

Вещи дружелюбны и предсказуемы, кроме грабель и швабр, которые лежат на дороге.

Вещи - друзья. Они доброжелательны, когда не обижаются. Обидчивы столы - они бьют углами по бедрам, - и кухонные шкафчики - они молотят дверцами по голове.

Вещи - друзья. Они живые, но молчат, пока ты не станешь их слушать.

Столы и комоды - друзья и помощники. С потайными ящиками, дверками, за которыми можно спрятать что-то от чужих глаз. Шкафы - недруги, они презрительно выкидывают вон все, что не ложится на их полки, отказываются закрывать двери, пока ты все не убереш как положено, и ходят жаловаться родителям: а ваша Ася майку пихнула как попало.

Был набор фамильных истин, истрепанных долгим наследованием и школьным курсом литературы: умри, но не дай поцелуя без любви! А понимать про любовь она тоже не могла, потому что истины были, метафоры были, а четких определений не было.

И если сердце, разрываясь, без лекарств снимает швы, знай, что от сердца голова есть - и есть топор - от головы.

Не жить, не чувствовать - удел завидный, отрадней спать, отрадней камнем быть.