«Это был групповой секс? И я в нём участвовала?» (с.)
Если реально смотреть на вещи, то я давно уже не верю, что когда-нибудь наступит светлый день, и я пойму, наконец, за что конкретно вручаются литературные премии. В особенности крупные, широко известные и всяко «уважаемые» литературные премии. Тут же вспоминается недавний громкий скандал с Нобелем… И вот Пулитцер, присуждённый Дженнифер Иган за «Время смеётся последним».
13 глав. Время действия скачет из настоящего в разные отрезки-отрывки прошлого. Каждая представляет собой точку зрения одного из персонажей, главных или второстепенных, тем или иным образом взаимодействующим с главными. И читателю предстоит выяснить, как главный персонаж этой главы-трека относится к другим. Таким образом действие скачет, в неподдающемся анализу ритме: сегодня Бэнни-двадцать лет назад Джослин-вчера Саша-десять лет назад… - сегодня Скотти, завтра Алекс.
Ритм панк-рока? Ну, возможно. Вот только нафига? Персонажи разные, а голос у всех один. Редко какому писателю хорошо удаются такого рода разноголосицы (к примеру, романы в письмах), и Дженнифер Иган не из их числа. Здесь и успешный музыкальный продюсер, и аспирантка-антрополог, и наркоманка со стажем, и мать троих детей, все говорят как панкующие школьницы. И годы на их манеру излагать мысли не оказывают никакого влияния.
В итоге, всё это перескакивание с пятого на десятое с короткими рублеными фразами так и не смогло более менее полно раскрыть ни одного характера. Не говоря уже о том, что ни один персонаж не показался хотя бы отчасти привлекательным или интересным. Была пара вмеру симпатичных эпизодов. К примеру, случай с подаренной старому другу рыбой, но… Для целой книги этого определённо недостаточно.
Основная идея неглубока: «Молодость – это круто, старость - полный отстой». А хотя… Это ведь панк-рок, да? Ну тогда вот так: «Вода мокрая, трава зелёная, жизнь – дерьмо!» Но! Если ты верен своей мечте и своим идеалам, то будет у тебя и дом – полная чаша, и жена красавица, и лапочки детишки. Однако это уже совсем другая музыка. Это, простите, попса.
« - Понимаешь, если я верю, то я верю. Кто ты такой, чтобы судить о моих мотивах?
- Если твои мотивы оплачиваются наличными, то это не вера, а дерьмо.» (c.)
Однако вопрос остаётся открытым: («За что погибли мухи?») «За что дают Пулитцеровскую премию?»