Отчасти я понимаю, что еще один день ничего не изменит, лишь немного отсрочит боль. Но какая-то другая часть меня думает по-другому. Мы рождаемся за день. За день умираем. И за день можем измениться. И за день можем влюбиться. Всего за один день может произойти что угодно.
- А вот это - любить, - он берет другую мою руку, на которой часы, и поднимает их, пока не находит, что искал. Он снова облизывает палец и принимается тереть мое родимое пятно, с силой, словно пытается его удалить. - Любовь - это родимое пятно? - шучу я. - Это нечто такое, что навсегда, что не уберешь, как бы ни хотелось.
Влюблена ли я в него до сих пор, был ли он влюблен в меня вообще, в кого бы он ни был влюблен сейчас. Он научил меня, что можно потеряться, а я сама научилась, как найтись.
Я поднимаю взгляд и смотрю ему в глаза. Но в них совсем не осталось цвета, они стали совершенно черными. Но еще больше меня смущает то, что я в них вижу, я мгновенно узнаю это чувство: страх. И мне больше всего на свете хочется сделать что-нибудь, чтобы изменить это. Потому что бояться должна я. Но сегодня мне не страшно.
Я полагаю, что ты из тех, кто, найдя на улице банкноту, начнет размахивать ею в воздухе и искать потерявшего. Думаю, что ты плачешь над фильмами, даже если они не особо грустные, потому что у тебя мягкое сердце, хотя ты этого не показываешь. Думаю, что иногда ты отваживаешься сделать то, что тебя пугает, и это делает тебя смелее тех, кто прыгает на веревке с моста ради прилива адреналина.
—"Влюбиться и "любить" - это совершенно разные вещи. — Разве это не вытекает одно из другого? Как Б из А? — Чтобы полюбить, надо влюбиться, но влюбиться - это не тоже самое, что любить.