Алан Беннетт
Биография писателя
БЕННЕТ, АЛАН (Bennett, Alan) (р. 1934), английский драматург, актер. Родился 9 мая 1934 в Лидсе. В 1957 окончил с отличием Эксетер-колледж Оксфордского университета, получив диплом бакалавра искусств. Его театральный дебют состоялся в 1960 в качестве одного из четырех авторов сатирического спектакля "По ту сторону фринджа" (Beyond the Fringe), имевшего шумный успех как в Англии, так и в США. Напористый, не признающий никаких запретов и ограничений юмор Беннета помог пробиться на сцену в Англии актеру М.Питону, а в США – знаменитому шоу Роуэна и Мартина "Веселье и субботний вечер" (Laugh-in and Saturday Night Live).
В 1968 состоялся его первый персональный дебют в качестве автора пьесы "Сорок лет спустя" (Forty Years On) с Дж.Гилгудом в главной роли. Эта изобретательно сконструированная «пьеса в пьесе» представляла собой комическую аллегорию, за которой легко прочитывались типичные реалии английской жизни. Пьеса получила высокую оценку критиков: «Алан Беннет обладает неподражаемым слухом на словесные штампы и редким умением возводить их в степень неотразимо обаятельного абсурда» (Б.Найтингейл).
Пьеса "На плаву" (Getrting On, 1971), изысканная комедия в чеховском стиле, как и "По ту сторону фринджа" и Сорок лет спустя, удостоилась ежегодной премии газеты «Ивнинг стандард» как лучшая пьеса года. В 1973 была поставлена пьеса-фарс "Habeas Corpus", в которой Беннет вышел на сцену и как актер. Премьера прошла почти незамеченной, но возобновление пьесы в конце 1990-х однозначно возвело ее в ранг современной классики. В пьесе "Старая страна" (The Old Country, 1977) Беннет с помощью комедийных средств изображает душевное состояние шпиона, живущего в изгнании. Действие происходит в деревенском доме под Москвой, где герой, англичанин-перебежчик, пытается с женой воссоздать преданную ими родину. Пьеса принесла Беннету успех, сопоставимый лишь с Сорок лет спустя. К теме изгнания Беннет обращается и в одной из своих самых известных телепьес Англичанин за границей (An Englishman Abroad, 1980). Сюжет пьесы воссоздает реальную историю встречи английского шпиона Г.Бeрджесса, в 1951 бежавшего в СССР, и актрисы Корал Браун, приехавшей в Москву на гастроли.
Одна из самых значительных работ Беннета – пьеса "Безумие Георга III" (The Madness of George III, 1991), воссоздающая два года жизни английского монарха, в течение которых он сначала потерял британские колонии в Америке, а затем и собственный рассудок. Пьеса получила благожелательные отзывы как в Англии, так и в Америке, в 1994 была экранизирована. Сценарий Безумие короля Георга написал сам Беннет, тем самым значительно расширив свою аудиторию и масштабы зрительского признания. Это не был его первый сценарий: кинодебют Беннета состоялся в 1985 на фильме "Вечеринка для своих" (A Private Function), с Мегги Смит и М.Пэлином, учеником Питона, в главных ролях. «Впервые после золотого века «илингской комедии», царившей в кинематографе Великобритании в начале 1950-х годов, – писал обозреватель «Нью-Йорк Таймс» В.Кэнби, – мы увидели подлинно английскую комедию, герой которой – мошенник и плут, сочетание корысти и благородства». Второй сценарий Беннета, "Навостри уши" (Prick up Your Ears, 1986), – кинобиография английского драматурга Д.Ортона, в 34 года убитого своим любовником, который затем покончил с собой. В рейтинге фильмов, которые принято называть «культовыми», Навостри уши занимает одно из самых высоких мест.
В числе наиболее значительных пьес Беннета также "Наслаждение" (Enjoy, 1980), "Член Кафки" (Kafka"s Dick, 1987), "Одинокие шпионы" (Single Spies, 1988; премия Лоренса Оливье за лучшую комедию 1989) и "Говорящие головы" (Talking Heads, 1992).
Сборник автобиографической прозы Беннета "Письма домой" (Writing Home, 1994) стал в Англии бестселлером, как и повесть "Платья, в которых они встали" (The Clothes They Stood Up), в 2000 изданная в Англии, в 2001 в США.
Последняя на сегодняшний день пьеса Беннета "Леди в фургоне" (The Lady in the Van, 2000) представляет собой переработку для сцены его рассказа о мисс Шеперд, реальной женщине, шумной и бестолковой, не имевшей крыши над головой и потому на пятнадцать лет обосновавшейся в фургоне в саду дома самого Беннета. В пьесе действуют два Беннета, «Алан Беннет 1», злой и сварливый, и «Алан Беннет 2» – спокойный, уравновешенный. По замыслу автора, «это придало пьесе фаустианское начало».
Похожие авторы:
Упоминание книг автора:
Цитаты из книг автора
#БК_2024 (11. Книга, название которой состоит из прилагательного и существительного)
Предыдущий опыт чтения альтернативных историй о королевской семье был не самым удачным. Книга «Мы с королевой» не отличалась ни изысканностью, ни захватывающим сюжетом, ни даже таким привычным тонким английским юмором. Но всё же я решила дать этой книге шанс: слишком заманчивой показалась идея автора превратить королеву Елизавету II в заядлую читательницу.
Сразу оговорюсь: я не знаю, как обстояли дела на самом деле у королевы Елизаветы II с чтением книг. Но что-то мне подсказывает, что автор был недалёк от истины. Вряд ли исполнение монарших обязанностей оставляло много времени для простых человеческих радостей. Даже таких, как чтение книг. И потом, если королеве и предоставлялась минутка для того, чтобы побыть с книгой наедине, вряд ли это было праздное чтение ради чтения. Всё-таки положение обязывает!
Вполне вероятно, автор решил слегка пофантазировать и подарил королеве возможность прикоснуться к удивительному и неповторимому миру книг. А потом не спеша, шаг за шагом проделать долгий путь от первых робких попыток чтения до глубокого погружения в литературу. И это, доложу я вам, было очень захватывающе.
Когда королева только начинает читать, невольно чувствуешь с ней некое родство душ. Или вспоминаешь себя в тот миг, когда начиналось собственное увлечение чтением. А потом… «Ещё она выяснила, что одна книга ведёт к другой, и дорога эта бесконечна, и что ей не хватает времени читать столько, сколько хочется…». Знакомо, не правда ли?
Вообще в этом романе весь сюжет крутится вокруг книг. Говорится здесь и о писателях, и об их отношении к собственному творчеству, и о возможности поговорит с автором произведения, обсудив его книги по полной программе. Было приятно, когда в руки к королеве попадали те книги, которые оставили след в твоей душе. Да и с её мнением о том, что некоторые книги можно отложить на потом (особенно когда оно совпадает с твоим), было тоже любопытно ознакомиться.
Коснулся автор и того, как вообще можно читать. Например, имело место быть вот такое высказывание: «Краткое изложение закрывает тему, а чтение, напротив, раскрывает ее». И трудно не согласиться, что рецензия или отзыв, словом, отношение к книге, основанное на чужом мнении, никогда не сравнится с самим чтением.
И что самое приятное, книга не требовала от читателя ни много времени, ни особого усердия. Она просто дарила радость и возможность в очередной раз насладиться самим процессом чтения. А закончить свой отзыв мне хочется ещё одной фразой из этой книги:
«Вложить свою жизнь в книги нельзя. Ее можно обрести там…»
"Разумеется, она читала, как читают все, но любить книги предоставляла другим." (с.)
Исключительно очаровательная книга о королеве, наткнувшейся на разъездную библиотеку, которая регулярно посещает Букингемский дворец, и на тщедушного Нормана, работника кухни, который отныне одарен высочайшим доверием в выборе материала для монаршего чтения. До невероятия забавный рассказ о том, что короли, которые, по всеобщему мнению своих верноподданных, могут всё, кроме как жениться по любви, не должны делать то, чего от них не ожидают. Королева должна хорошо выглядеть, быть пунктуальной, читать скучные речи на открытии сессии парламента, сажать деревья, спускать на воду суда, принимать иностранных политиков, пожимать руки диктаторам и т. д. и т. п. Если так подумать и прикинуть, то у королевы очень много обязанностей. Однако, у неё «нет своего голоса», что она в полной мере осознаёт только отдавшись чтению, удовольствию для неё доселе почти запретному. Потому что королеве не положено иметь хобби, особенно такое снобское как чтение, которое по сути своей эгоистично, которое «отдаляет» её от народа.
"Нет. Хобби – это когда чему-то отдаёшь предпочтение, а предпочтений следует избегать. У неё не было предпочтений. Ей полагалось вызывать интерес, а не проявлять его." (с.)
События развиваются стремительно, почти как в триллерах о Джеймсе Бонде. Королева читает. Придворные недовольны. Премьер министр недоволен. Секретарь премьер министра требует у королевского секретаря положить конец безобразиям и избавиться от Нормана. Но лёд уже тронулся. Королева не спрашивает у подданных, как долго они добирались до места перерезания красной ленточки, она спрашивает, что они сейчас читают, а сама, сажая дерево, читает вслух стихи. Вот только подданные не читают, не готовы к ответу и чувствуют себя неловко.
Дальше больше. Королева дважды надевает одну и ту же брошь. Королева начинает опаздывать. И даже исчезновение Нормана, отосланного из дворца посредством интриг и обмана, не улучшает ситуацию. Дело в том, что королева уже переросла Нормана и вполне готова читать не только гейскую литературу, но и прочую разную, а его выбор часто бывал специфичен.
Королева никогда ещё не вызывала столь искреннего сочувствия и столь безграничной симпатии. Ну все здесь против неё. От неё прячут книги, её багаж с книгами намеренно отправляю другим рейсом, а книгу, которую она сунула под подушку в карете, как ей говорят, считают опасной и взрывают. К ней подсылают старых слуг с советами поменьше читать, а её рассеянность списывают на старческое слабоумие. Даже собаки недовольны новым увлечением хозяйки и при любой возможности отыгрываются на новых врагах, словно это лакейские лодыжки.
Столько политических интриг, и всё из-за того, что королева перестала быть послушной и пристаёт ко всем с вопросом: «Читали ли вы Пруста?» Никто не читал. И до чего смешно всё это снисходительное к ней отношение, которое в секунду исчезает, когда королева «делает свой ход», одним мановением перста отправляя неугодных ей придворных месить грязь на край света. Слишком поздно к некоторым приходит понимание, что эту даму рано списывать со счетов.
Но главное, что чтение – это не просто хобби. Это нечто намного, намного большее.
"- Конечно, можно прожить жизнь, никого не удивив. Но нам кажется, что гордиться здесь особо нечем." (с.)
