#ДиПсихи2
Современная тенденция выставлять себя в хорошем свете и пытаться угодить всем, на мой взгляд, очень бесчестная.
Я вовсе не против инвалидов и я также понимаю, как не повезло человеку – тем более с нерусскими корнями – родиться в СССР с диагнозом ДЦП. Его история, его воспоминания о трудном детстве, отрывочно изложенные на страницах этой книги, безусловно, не могут не тронуть сердце читателя. Детство Гальего естественным образом разительно отличается от всего того, что имели и имеют многие полноценные дети в среднестатистических семьях. Предвзятое отношение и оскорбления посторонних, нежелание персонала государственных учреждений возиться с беспомощным, как назвал себя сам автор, «куском мяса», отправление немощных на верную смерть. Это всё, бесспорно, ужасно и оттого вызывает у меня двойственные ощущения после прочтения.
Да, с одной стороны, история Гальего – это трудная история о превозмогании себя неполноценным человеком, заставляющая задумываться об острых социальных проблемах. Но, с другой стороны...
Во-первых, книга написана откровенно говоря не очень. И если произведение получилось довольно паршивым, то, инвалид ты или нет, моё мнение состоит в том, что относиться к ней всё равно необходимо справедливо и никак иначе. Всех авторов, здоровых или с проблемами, должно судить одинаково беспристрастно. И посему у меня возникает логичный вопрос о присуждении премии этому произведению в далёком две тысячи третьем году. Почему так получилось? Из писательского ли мастерства (которое я не увидела) её вручили Гальего, или же всё-таки из жалости? А присудили бы эту премию, напиши всё тоже самое человек абсолютно здоровый?
Во-вторых, всё повествование, которое, надо отметить, действительно довольно обрывочное, в конечном итоге сводится лишь к... претензиям. К персоналу, к еде, к учреждениям – ко всему. Без эмоций, но с недовольством. И пусть даже в книге столь до смешного мало страниц, а её написал человек с крайне тяжёлой судьбой, невозможно, ну просто невыносимо постоянно – на каждой странице – читать о чьих-то жалобах. Это вызывает не сочувствие даже, а жалость и отвращение. Из чего вытекает и следующий пункт, третий...
У меня с автором просто-напросто расходятся взгляды на жизнь. Он часто напоминает читателю что-то вроде: «Я герой. Я так много пережил, а мне никто не хотел помогать, а вот ходячим всё так просто и легко, они всего могут добиться». И я, конечно, могу согласиться с тем, что инвалиду в принципе выживать труднее из-за того, что стандартного набора возможностей он лишён изначально. Но человек по сути то же животное, способное либо приспосабливаться, либо, подняв белый флаг, так и не проходить «естественный» отбор. Вся наша жизнь состоит из повседневных трудностей, больших или маленьких, из преодоления. И этим трудностям нет никакого дела до того, сколько у нас изначальных данных, сколько возможностей мы имеем. С трудностями можно либо справляться, либо не справляться.
Для меня, в отличие от автора, насколько я его поняла, нет смысла смотреть на кого-то с завистью, тогда как в это время можно попытаться что-нибудь предпринять, чтобы создать себе подходящие условия, сломанный ты или разбитый, имеешь все пальцы на руках или только по одному. Нужно уметь, подстраиваясь под обстоятельства, уважая себя, устраивать себе комфортное существование, а не ощущать жалость и вызывать её у других. Безусловно, было бы прекрасно, будь у людей крылья, но их нет и люди нашли из этой ситуации достойный выход.
Ощущения от произведения очень неоднозначные, и на самом деле мне даже нечего больше написать.