Эрнест Хемингуэй цитаты из книг - страница 3

Люди всегда ограничивали счастье - за исключением очень не многих, которые несли ту же радость, что и сама весна

Наша радость — любить — была простой и в то же время таинственной, сложной, как простая математическая формула, которая может означать и полное счастье, и конец света.

"Каждый день нас обстреливали орудия, установленные за Леганес и по склонам горы Гарабитас, и, пока я писал свою пьесу, в отель "Флорида", где мы жили и работали, попало больше тридцати снарядов. Так что если пьеса плохая, то, может быть, именно поэтому. А если пьеса хорошая, то, может быть, эти тридцать снарядов помогли мне написать её".

ДОРОТИ
Ой, милый, милый, милый.
ФИЛИП
Не можете ли вы называть меня иначе? Вы при мне стольких людей так называли.

«Сто четырнадцатый — просто дурак.»

На этот раз у меня основательно сдали нервы, и это тянется уже давно. С тех пор как я встретил ее. Ты не знаешь, что женщина может сделать с человеком.

У каждого свои мурашки, и никому неохота передавать их другому.

Никогда не верь тому, что я говорю по ночам. По ночам я вру без зазрения совести.

Ты работаешь, чтобы у всех был такой хороший завтрак. Ты работаешь, чтобы никто не голодал. Ты работаешь, чтобы люди не боялись болезней и старости; чтобы они жили и трудились с достоинством, а не как рабы.

Девушка. Какое мне дело, откуда ты пришел? Все вы приходите из каких-то ужасных мест, и опять все уходите туда.