Александр Иличевский

Хорошо, когда книга ставит какие-то вопросы и на них отвечает. Хуже, если книга не ставит вопросы. И совсем не здо́рово, если она вопросы ставит, но ответить на них не может. С моей точки зрения, именно это произошло в случае с романом Александра Викторовича Иличевского «Чертёж Ньютона». Замахнувшийся на нахождение точки соприкосновения науки и религии, «Чертёж...» лишь выдал итог, отдалённо напомнивший финальную сцену «Насти» Владимира Сорокина. Итог, который я, к сожалению, не могу никак интерпретировать.

Сюжетная основа заключается в поисках пропавшего отца его сыном. Отец — известный поэт, знаток истории, бродяга, нон-конформист, мыслитель и безработный, а сын — физик, специалист по тёмной материи (кстати, есть ли такие?). Несмотря на изобилие многословных, образных описаний взглядов, привычек и познаний исчезнувшего родителя, его образ не становится хоть сколько-нибудь цельным. Он так же бесплотен и непостижим, как ду́хи, время от времени попадающиеся на глаза его отпрыску. Более того, чем завершились поиски не ясно. То есть сын даёт понять, что раскрыл тайну, но я-то нет! И, думаю, значительная часть читателей, если таковые у романа имеются, испытают схожую с моей проблему.

А ещё, мне показалось, что некоторые сцены и другие элементы повествования или избыточны, или вообще не продиктованы сюжетной необходимостью. К примеру, романтической линии в романе нет. Хорошо. Но зачем тогда роман начинается с размышлений о предпочтениях папаши с сыном в части женской антропометрии и географического происхождения? Это не имеет никаких последствий в дальнейшем. Зачем написана картина странных взаимоотношений сына с бывшею женой? Она как пуговица на спине у рубашки. Совершенно ни к чему. А путешествие в Неваду к сектантам за телом тёщи? Хотя ладно, в этом случае с натяжкой ниточки в дальнейшее развитие действия можно протянуть. Но очень тонкие.

На самом деле, как мне показалось, главный герой произведения не сын-физик, и не его пропавший отец-лирик. Главный герой «Чертежа...» — это Иерусалим. Самая большая часть текста посвящена его географии, мифологии, привычкам, чёрточкам, деталям; его людям, нынешним и ушедшим; его многочисленным завоевателям и обороняющимся. Да, местами это познавательно и удивительно. Как странно, что на таком крошечном пятачке земли самым плотным образом спрессовались эпохи. Весь Израиль в длину 470 с чем-то километров. Я, за выходные съездив из города к себе в долинку на одну ночь, наматываю без малого столько же.

Однако и описания Иерусалима, и вообще весь текст, переданный через уста физика тёмной материи, оформлен в такой витиеватый, сложносоставленный язык, что он довольно быстро утомляет. Мало того, что не очень интересно эту книгу читать, так ещё часто приходится из конца фразы возвращаться к началу, потому что пока её читал, она вся рассогласовалась и утратила стройность.

Хотя всё это, конечно, исключительно моё не очень-то экспертное мнение. Кому-нибудь другому «Чертёж Ньютона» может принести гораздо больше удовольствия, чем мне.

#флешмоб_Ч

Книгу писал, если не математик, то точно человек с техническим складом ума. Быстрое, легкое начало повествования, дало мне веру в ироническое времяпрепровождение с Максимом Покровским (главный герой книги). Это была обманка. К середине книги, текст стал превращаться в средней густоты кисель. Как будто в кристально чистую воду, с легчайшим слогом, стали добавлять по чайной ложке крахмал. К 2/3 книги читать стало практически невыносимо: сложный набор слов, постоянно теряющийся смысл абзацев, частое использование инфинитива. И вдруг — стакан с киселем опрокинули. Появилось пустое пространство, как в только что опорожненном стакане, а потом он наполнился водой. Последние главы я дочитывал с необычайным интересом. Как и в начале, мысль полилась чистой, родниковой водой. Книга неоднозначная, наполненная биографическими и справочными данными, с текстом которой необходимо бороться. Все, как мне нравится.