Цитаты из книги В ожидании дождя

Это и есть любовь, Кензи. Любовь не впихнешь в душу силой, – сказал он, потянулся и вздохнул. – Но и из души не выдерешь.

Когда я впервые встретил Карен Николc, она произвела на меня впечатление женщины, которая гладит свои носки.

- Тони, обойди диван, туалет вон за той дверью.
- И что? Кресло он с собой потащит?
Вдруг раздался громкий щелчок. Тони сбросил наручники и направился в туалет.
- Эй! - вскрикнул Мо.
Тони оглянулся:
- Слушай, ну мне реально приспичило.

- Даже не знаю, Кензи. Я, блин, даже не знаю, на хрен таких, как ты, нанимаю. Вы мне всю репутацию изгадите.
- Она у тебя и так изгажена. Плати давай.

За двадцать восемь лет жизни Тони взломал столько сейфов, что каждый раз, когда кто-то дочиста грабил банковское хранилище, копы сразу же отправлялись нанести ему визит, а судьи подписывали ордер на обыск быстрее, чем большинство из нас выписывает чеки.

К сожалению, еще Тони любил сейфы. Очень любил. Возможно, даже чуточку больше, чем людей. Слух у него был такой, что он запросто мог бы услышать, как падает перо на поверхности Луны, а ловкость пальцев позволяла ему одной рукой вслепую собирать кубик Рубика.

- Я ненавижу тех, кто нападает на женщин, Коди. До блевоты ненавижу. Каждый раз, когда такое происходит, я спрашиваю себя, а что было бы, окажись она моей сестрой? Или моей матерью? Понимаешь?

Коди зажмурился, когда Бубба в третий раз нажал на крючок, снова попав на пустую камеру револьвера.
- Слушай, ты его на барахолке купил, что ли? - спросил я.
- Заткнись, сейчас все нормально будет.
Бубба дернул запястьем, выщелкнув барабан. На нас золотым глазом уставился один патрон.
- Видишь? Один тут есть.
- Один, - повторил я.
- А больше и не надо.

Бубба хотел прилепить кусок пластиковой взрывчатки к двигателю "Ауди" и замкнуть его на провод сигнализации. Взрыв разнес бы пол-Уотертауна и отправил обломки "Маунт Оберн" куда-нибудь за Род-Айленд. Бубба в упор не понимал, что плохого в этой идее.
- За изуродованную машину человека не убивают.
- Это где сказано?
Должен признаться, ответного аргумента у меня не нашлось.

Кожа его была очень загорелой, и двигался он так, словно ожидал, что все окружающие разбегутся, уступая ему дорогу.
- Я его всерьез ненавижу, - сказал я Буббе. - А я с ним даже не знаком.
- Ненависть - это хорошо, - ответил Бубба. - Ненависть ничего не стоит.