Василий Авченко

Так, чтобы сразу задать тон дальнейшим мыслям: книга «Олег Куваев: повесть о нерегламентированном человеке» — это самая лучшая по совокупности характеристик биография из прочитанных мною до настоящего момента. Попытаюсь объяснить, почему это так.

Во-первых, объект исследования. Это могучий советский писатель, мой самый знаменитый и харизматичный однофамилец, Олег Михайлович Куваев. Его талант, Божий дар, его яркий и сложный характер, трагическая, но славная судьба сами по себе не являлись гарантом качества биографической книги. Разве мало примеров, когда у биографов на выходе появляются не то полубоги, не то неживые камни вместо людей? Да полнó‎! И всё же, настолько выделяющаяся на общем фоне фигура делает работу биографа перспективнее хотя бы в том смысле, что объект выдаёт большое количество фактажа. Олег Куваев был настоящим нон-конформистом, причём не поверхностным, с подвёрнутыми брючками и розовой прядкой, а подлинным, который собственными руками сгрёб свою жизнь с конвейера судеб, и прожил её по-своему. Не всегда счастливо, не всегда гладко, но так, как он сам считал нужным.

Во-вторых, книга написана в творческом тандеме дальневосточным публицистом-прозаиком и западнорусским учёным-литературоведом. Получилась на редкость удачная связка. Как я догадываюсь, один отвечал за красоту и логичность изложения, а также историческую составляющую, а второй — за аналитическую работу, выделение смыслов и изложение их в популярной форме, доступной для образованного человека, но не учёного. Конечно, я могу ошибаться. Мне представляется, соавторы достигли в работе над биографией синергии, так что не только их сильнейшие качества были подчеркнуты, но и сумма усилий превзошла вклад каждого по отдельности. И, самое главное, мне кажется, что Василий Авченко и Алексей Коровашко симпатизируют своему герою, не созданному ими, как литературный персонаж, но умело и бережно помещённому в свет рампы.

Из этого вытекает в-третьих. Авторы очень деликатны, рассказывая об Олеге Куваеве. И геологический быт, и писательская работа, да и в целом существование талантливого человека поощряют некоторые излишества и пороки. Преследуя цель говорить правду, авторы биографии не обходят стороной не самые приглядные обстоятельства жизни Олега Куваева, но не копаются в них, не трясут грязными тряпками, смакуя подробности. Мне кажется, пошловато говорить, «как это принято сейчас», но, чёрт возьми, именно так сейчас и принято! Тем приятнее, что авторы биографии не опустились до этого скотства. Более того, настолько же деликатно они обошлись и с самой эпохой, которой принадлежал Куваев.

Далее, хочу отметить блестящий разбор литературного наследия писателя. Тут вам и интент-анализ рассказов и повестей, их социокультурная основа, их историческое обоснование, подоплёка сюжетов. Хотите понятной и увлекательной стратиграфии романов? Пожалуйста! Читать главы, посвящённые этим вопросам было не менее интересно, чем главы о жизни замечательного русского беллетриста.

И, наконец, эмоциональность. Текст «Повести о нерегламентированном человеке» нерегламентированно человечный. Плевать на традиции написания сухих биографий. Это хорошая литература о любви. К народу, стране, творчеству, земле. Любви к мятущемуся человеку, который не дожил и до 41.

Книга тронула меня до самой глубины души.

#жанромания (8. Биографии, мемуары)

Перепутье тысячелетий знаменовалось резким переходом на импортные автомобили. В течении последней декады уходящего века японские и европейские авто как бацилла распространялись по постсоветскому пространству, где одичавшие и неискушенные обыватели с недоверием принимали чудную диковинку капиталистического мира. Для нового же поколения, рожденного в эпоху Пепси и жвачек Formula1, они стали первыми грезами, наравне с липкими мечтами о велосипедах STELS и игральными картами с полуобнаженными звездами PlayBoy. Почти каждый мальчишка, глядя на тот или иной зарубежный агрегат из соседнего двора, всегда думал «куплю себе такой когда вырасту». И чудом стало то, что верные кумиры молодежи, дождавшись совершеннолетия своих маленьких поклонников, перешли в их владение практически в том первозданном виде, в каком на них фапали 15-20 лет назад. Для вашего камрада такими кумирами долгое время оставались цветастые Супры, СкайЛайны и прочие заряженные будки мелькавшие в культовых кинолентах, на которых с прошлифоном ездили крутые американские парни. Так было ровно до тех пор, пока в одном из сибирских мегаполисов мимо его расплющенного в заднее стекло носа не пронеслась Она…

Toyota Crown Majesta. Большая. Черная. Статная. С короной на решетке радиатора. Настоящий флагман своего времени. Такие машины создавались для истинных якудза и потомков самураев. Уверенная в себе, Она с гордостью везла своего хозяина по кварталам Токио или Осаки, проплывая меж младших сородичей, с завистью и вожделением наблюдающих за её изящными формами и большими объемами двигателя. И всё ей было ни по чем. Тогда Она была молода, счастлива, горда собой и своей принадлежностью к элите. Питалась отборным японским маслом и заправлялась качественным небадяженным топливом. Пока в один роковой год не была изгнана в автомобильный Ад в лице суровой и холодной страны, известной на её родине как “земля глупцов” 魯国, где приморский таможенник с ароматом амбре и гордостью принадлежности к некогда великой Империи, не подвесил её за ремни и не поставил гербовый штамп двуличного орла в паспорте ПТС. Никто так и не узнает за какую провинность судьба могла подвергнуть её такой участи. Наверное Она была слишком наглой и заносчивой, ведь её снобизму позавидовали бы даже патриции, к которым никогда не обратятся “ваше Величество” (Majestas). И даже после всех унижений и “изгнания из Рая” её энергия и статность настолько сильна, что находясь рядом с ней люди начинают проникаться этими качествами, словно молодые псы перенимая черты своей хозяйки.

Для нашего героя, определенно, это была любовь с первого взгляда. И ни какие новые тенденции и автотечения не могли отвратить его от пятиметровой мечты, волнующей подростка в фазе пубертатного созревания, который с вожделением и слюноотделением наблюдал за её сексуальным задом, маняще ускользающим от его взора. Еще при жизни она стала легендой, имя которой постоянно мелькало в беседах неопытных посонов от Урала до Берингового моря, наслушавшихся застольных диалогов своих отцов и дедов, называющих эту машину “японской Волгой”. Уже тогда все поражались её прочности, морозостойкости и качеству, которое с лихвой переплюнуло все советские ГОСТы и прочие квазирелигиозные достижения канувшей в лету Империи.

Шли годы. Она набиралась опыта и первых возрастных коцок. Он получал свои первые водительские права. И как то, стоя в пробке на отцовском автомобиле, и совращая сокурсницу пламенными речами, он вдруг увидел её. Она вопросительно моргнула повортником, попросившись перестроиться в его ряд, и он учтиво пропустил даму вперед. В ответ Она сказала ему спасибо, но возможность воочию лицезреть её зад с золотистыми буквами Crown Majesta была выше всех похвал и благодарностей. На время позабыв о, почти склоненной к коитусу, сокурснице, он жадно впился глазами в её профиль, в её ровные черты и пленяющие стоп-сигналы. Он так жаждал этой близости, что не впускал между ними других машин, впиваясь носом в её бампер, под которым вальяжно дымили два глушителя. А потом Она скользнула в образовавшуюся пустоту и умчалась вперед на своем объемном большегрудом двигателе.

Эта встреча окончательно закрепила веру парня в любовь и желание обладать этой машиной. Это была уже не подростковая влюбленность с попеременным поглядыванием то на одну, то на другую тачку. Это была именно настоящая любовь и жадное желание обладать этим автомобилем со всеми её недостатками и возрастными проблемами. Далее следует долгое и утомительное штудирование сайтов drom и auto.ru и спустя несколько месяцев он находит её. Их разделяют всего 5 сотен вёрст и 4 сотни российских купюр. Как и любая бессмысленная авантюра новость о приобретении 20-летней японки не была встречена пламенными овациями. Вместо этого последовала попытка вправить мозг одурманенного юноши посредством сравнительно-сопоставительного анализа с другими представителями жанра. Однако выбор был уже сделан и, собирав воедино все финансы и ресурсы, он приобретает билет в один конец и, под ритмичный стук колёс о стыки рельсов, едет на встречу своей мечте.

В ту ночь он так и не уснул. Даже убаюкивающее покачивание вагона не смогло успокоить взволнованного юношу, и, прибыв в точку В, он взял стаканчик эспрессо в кофейном автомате и принялся ждать. В утренних сумерках горожане лениво брели по своим делам и, в одно мгновение, весь этот чеховский пейзаж провинциального городишки был озарен её появлением. Она повернула из-за угла и медленно поплыла ему навстречу. Она еще не знала, что это он, но он узнал её буквально с первой секунды, с первого лучика ксеноновой фары, аккуратно брошенного в его сторону. Словно дразня паренька, Она проплывает мимо и паркуется в паре метров от его разинутого рта. Первый раз он видит её так близко. Первый раз он имеет возможность легально потрогать её кузов. Первый раз он садится внутрь этой машины на мягкое кожаное сиденье. В ней просторно. В ней уютно. В ней витают ароматы ванили и кружащей разум субстанции, наподобие феромонов, действующих прямо на рептильные мозговые структуры, опьяняя и возбуждая случайного гостя.

Неспешная езда по городу с плавным дрифтом в безлюдных поворотах, под душевную беседу на тему автомобилей и в частности японских авто. В центре внимания конечно же Она. Оба водителя влюблены в эту машину: один по отечески, второй с пылкой страстью молодого любовника, которому уже не терпится выкупить возлюбленную и остаться с ней наедине. Далее следует нудная процедура оформления договора КП и перерегистрации. Без сомнения и скрипа в сердце, парень отслюнявит запрошенные четыре сотни, – сумма, которая потом покажется ничтожно малой в сравнении с тем, что он за неё получил – и выслушав напутственные слова, парень впервые окажется наедине со своей музой. Впервые Она неловко, но с нежностью, положит на его коленки свой кожаный руль, словно выражая свое почтение и преданность новому владельцу. Впервые он нажмет на педаль её акселератора и пустит в путь 220 грациозных лошадей. Немного поплутав по незнакомому городу он наконец-то выведет их на трассу и под родные японские мотивы, о которых он позаботился для неё заранее, чтобы Она чувствовала себя комфортно и расслабленно, помчит её в закат.

В истории этих двоих начиналась новая глава. Им еще только предстоит привыкнуть и подстроиться друг под друга. Она осознает, что даже в холодной и мрачной стране, где уже не ожидала обрести счастья, можно встретить любящего и заботливого владельца. Он осознает, что приобрел настоящую и верную Японку из среды великих самураев, верных своему хозяину до последнего вздоха в цилиндре. Еще много поколений будет передавать по наследству легенды про “настоящую” Тойоту, драматично добавляя «таких машин больше не делают». Оцинкованное днище без единого намека на коррозию. Сверхнадежный двигатель. Мягкая подвеска. Гостеприимный салон именуемый “диванчиком”. И какой бы второсортный экспорт сейчас не штамповался символом тойоты, он обязательно будет подпадать под стереотип о сверхнадежности и комфорте, который достигался и бронировался такими культовыми автомобилями из нашего детства как Mark II, Celsior, Century и конечно же Crown Majesta. Сама энергетика и пульсация этого испанского слова отдаёт чем-то благородно-нежным. Чем-то аристократичным и прекрасно-женственным.

Он часто наблюдает за неё из окна. Она манит и обладает магнетизмом. Её формы и нежные изгибы возбуждают не меньше первых оголенных после зимы ножек, аккуратно высунувшихся из коротких юбочек и шортиков. Вся такая статная и горделивая, вальяжно раскинувшаяся на полтора парковочных места. Она умеет приковать взгляд и заставить случайного автолюбителя на лишнюю секунду сбавить темп, чтобы пробежаться по её стану, невольно окунувшись в забытые мечты об этих величественных автомобилях из эпохи, когда их производили инженеры, а не маркетологи. Однако парню всегда хотелось верить, что его прекрасный автомобиль в первую очередь создавали не инженеры, а люди искусства. Люди с тонким чувством прекрасного и тягой к преобразованию мира, наподобие создания цветного кинематографа или внедрения трусиков стринги. Такие, которым в какой-то момент захотелось отойти от привычной концепции и создать что-то настолько свежее и уникальное, что смогло всколыхнуть поэтические чувства даже в далеком чурбане из сибирской глубинки.

Хотя иногда складывается ощущение, что он для неё слишком скучен, беден и зауряден. В нём нет того драйва и жажды скорости, что кипят в её цилиндрах. Он не столь богат, как её первые партнеры с толстыми кошельками, любящие молоденькие машинки с маленьким пробегом и большим двигателем. Но определенно, никто не любил её так как он. Ни одна его машина не удостаивалась таких громких и патетичных строк. И ни одна больше не удостоится. Хотя оба знают, что в его жизни еще будет много хороших и достойных автомобилей. Они будут практичнее, экономичнее и быстрее. Наконец-то в них появятся пактроники и против его воли будут установлены навязчивые сигналы когда он забудет пристегнуть ремень безопасности. Но они уже не будут Маджестой. Именно Она стала его проводником в мир безграничного комфорта. Олицетворяя силу в которой отказано гражданину мегаполиса в его бытовой череде дней, Она смогла вырвать его из трясины, подарив свободу и экстаз. Можно сказать, что до неё он был авто-девственником, а Она сделала из него настоящего водителя, убив в нём эксплуататора и наездника, рассматривающего автомобиль как средство передвижения из точки А в точку В. И пусть за 20 лет жизни ей не удалось избежать некоторых возрастных проблем и коцок, но в ней по прежнему жива та стать и уверенность в себе за которую её когда-то полюбил маленький паренёк, плющивший нос в стекло и с любопытством разглядывающий творения инженерной мысли.

Вместо благодарностей: на написание этого поста меня вдохновила книга Василия Авченко «Правый руль». Было очень приятно читать текст единомышленника – человека, любящего японские автомобили и превозносящего их над человеком.

«Рассказы о воде и камнях» в прямом смысле слова. Первая часть, на мой взгляд, более увлекательна. Интереснейшие факты о северных рыбах и моллюсках. Причем хочу обратить внимание на то, что повествование не скучное и занудное, а, наоборот. Василий Авченко рассказывает истории из своего детства, связанные с рыбами, рыболовством и рыбной промышленностью. Отличнейший способ ознакомиться в общих чертах с предметом изучения, при этом не зевая над книжкой.

Вторая часть – это рассуждения о камнях, кристаллах и прочих минералов. По мне, так менее увлекательна, но не менее интересна. Читая вторую часть, больше всего хотелось картинок, так как приходилось выискать все это в свободных источниках, а далее, получать невероятнейшее эстетическое удовольствия от форм и расцветок кристаллов.

Итого: читать обязательно и наслаждаться.

Эта книга - ода Владивостоку. Сразу понятно, что написана она с огромной любовью к этому городу. История незатейливая, на мой вкус слегка слащавая, но при этом очень добрая. Я, связи с тем, что проживаю на другом, противоположном краю России, не могу до конца проникнутся сюжетом. Зато я поняла насколько Владивосток похож на мой родной Калининград: та же близость к морю, то же наличие флота, то же большее влияние пограничных государств, чем Большой России. Связи с этим, мне было легче воспринимать эту книгу.

Очень понравилось описание Владика, сразу же захотелось побывать внутри этого города: погулять по набережной, полюбоваться сопками, вдохнуть запах Тихого океана. Так же было приятно встретить на страницах книги строчки из песен "Мумий Тролля", каждый раз не могла удержаться и напевала их.