Ясунари Кавабата
Биография писателя
Ясунари Кавабата - выдающийся японский писатель, офицер французского ордена искусств и литературы (1960), лауреат Нобелевской премии по литературе (1968).
В работах Кавабаты, глубоко укоренённых в национальной художественной традиции Японии, но в то же время свободно использующих приёмы современной литературы, большое значение придаётся подтексту, недосказанности и суггестивности. К основным сочинениям относятся романы «Тысячекрылый журавль», «Снежная страна», «Старая столица», «Стон горы» и др. Своей ключевой работой сам Кавабата считал роман «Мэйдзин». Произведения писателя переведены на многие языки мира.
Жизнеописание
Кавабата родился в городе Осака 14 июня 1899 года в состоятельной семье врача и стал сиротой в возрасте четырёх лет. После смерти родителей он жил у дедушки и бабушки. Его старшую сестру забрала к себе тётя, поэтому он встретился с ней только раз в жизни в возрасте 10 лет. Бабушка Кавабаты умерла, когда ему было 7, а дед — когда ему исполнилось 15.
Потеряв семью, он поселился у родственников с маминой стороны (семье Курода). Однако в январе 1916 года Ясунари стал жить в интернате при школе, куда ранее он доезжал поездом. Окончив школу в марте 1917 года, он поехал в Токио, надеясь поступить в «Первую высшую школу» при Токийском императорском университете. В том же году он сдал вступительные экзамены в университет и стал учиться на гуманитарном факультете по основной специальности «английский язык».
Обучение в университете Кавабата окончил в 1924 году, и к тому времени уже попал в поле зрения Кана Кикути и других известных писателей и редакторов благодаря своему сотрудничеству в литературном журнале Кикути «Бунгэйсунью». В 1931 году Кавабата женился, а в 1934 году переехал в Камакуру.
Кавабата занимался не только художественной литературой. Он также работал репортёром в газетах, в том числе и в известной «Майнити симбун». Хотя писатель отказывался участвовать в милитаристской лихорадке на протяжении Второй мировой войны, он не особенно интересовался также послевоенными реформами. Однако, Кавабата отмечал, что как и ранняя смерть родственников, так и война сильно повлияли на его творчество. Он говорил, что после войны сможет писать только элегии. Все же критики не замечают особых тематических различий в произведениях Кавабаты до и после мировой войны.
Вероятно, причиной смерти Кавабаты было самоубийство. Писатель умер в 1972 году, отравившись газом, но его близкие, включая вдову, считают, что смерть произошла вследствие несчастного случая. Существует много теорий относительно причин возможного самоубийства, среди которых называют нелады со здоровьем (Кавабата узнал, что болен болезнью Паркинсона), возможную тайную любовную неудачу или шок от смерти друга — Юкио Мисимы. Кавабата в отличие от Мисимы не оставил записки. Кроме того, он не акцентировал тему самоубийства в своих произведениях, поэтому его мотивы остаются неясными. Однако, Окуно Такэо, японский биограф писателя, отмечает, что ему в течение двух-трех сотен ночей после смерти Мисимы снились кошмары, в которых к нему приходил дух умершего. Кавабата был постоянно подавлен и часто говорил друзьям на последнем году жизни мрачные вещи. Например, о том, что он надеется, что его самолет разобьется.
Творчество
Ещё в университете Кавабата возобновил издание университетского литературного журнала «Новое течение», не выходившего в течение четырёх лет. В этом журнале Кавабата опубликовал свой первый рассказ «Картины поминовения павших на войне». Учась сначала на факультете английской литературы, он впоследствии перешёл на японскую. Его дипломная работа называлась «Краткая история японского романа».
В октябре 1924 года Кавабата с несколькими друзьями основали новый литературный журнал «Литературная эпоха». Этот журнал был реакцией молодежи на старую школу японской литературы, особенно на движение, которое возникло под влиянием натурализма. В то же время журнал стал в оппозицию рабочему или пролетарскому движению в литературе — социалистической/коммунистической школе. Молодые писатели придерживали идеи искусства для искусства и находились под влиянием европейских течений кубизма, экспрессионизма, дадаизма и других модернистских стилей. Кавабата и Ёкомицу Риити называли свой стиль «синканкакуха» (неосенсуализм) — стиль новых впечатлений.
Признание начало приходить к Кавабате вскоре после окончания университета и публикации ряда рассказов. После выхода в свет «Танцовщицы из Идзу» в 1926 году Кавабата завоевал популярность. В повести рассказывается о меланхолическом студенте, который, путешествуя пешком на полуостров Идзу, встретил юную танцовщицу и вернулся в Токио в гораздо лучшем расположении духа. Повесть, посвященная зарождению полового влечения и молодой любви, стала знаменитой потому, что писатель добавил в повесть элементы грусти и даже горечи, чтобы сюжет не казался слишком слащавым. Большинство из поздних произведений Кавабата обращались к подобным темам.
В 1920-х годах Кавабата жил в плебейском районе Токио Асакуса. В течение этого периода он экспериментировал с разными стилями письма. В романе «Весёлые девушки из Асакуса», который выходил отдельными выпусками в 1929—1930 годах, писатель обращается к жизни куртизанок и других персонажей за чертой добропорядочного общества. В этом стиле угадывается эхо литературы эпохи позднего Эдо. С другой стороны, «Видения в хрустальном шаре» — чистый поток сознания.
В 1934 году Кавабата переехал в Камакуру, что в префектуре Канагава, и, хотя поначалу принимал активное участие в общественной жизни в среде многочисленных писателей и литераторов, которые проживали в городе на протяжении войны, под конец жизни он стал очень скрытным.
Один из самых знаменитых романов Кавабата — «Снежная страна». Книга начала издаваться в 1934 году и выходила отдельными выпусками до 1947-го. «Снежная страна» — откровенный рассказ о любви между токийским дилетантом и провинциальной гейшей. Действие романа происходит на термальном курорте где-то на севере Японии. Роман сразу же приобрёл репутацию классического. После его публикации Кавабата стал считаться одним из самых выдающихся писателей Японии. После Второй мировой войны Кавабата продолжал с успехом публиковаться. Среди его произведений «Тысячекрылый журавль», «Стон горы», «Спящие красавицы», «Красота и грусть» и «Старая столица».
Сам автор считал лучшим своим произведением книгу «Мэйдзин» («Мастер игры в го»). По стилю эта повесть сильно отличается от других работ. Это полудокументальный рассказ о выдающейся партии в го, которая состоялась в 1938 году. Кавабата сам освещал ход игры в газете Майнити. Это была последняя партия Хонимбо Сюсая, которую он проиграл молодому претенденту. Через год старый мэйдзин умер. Хотя на первый взгляд повесть рассказывает о напряженной спортивной борьбе, критики усматривают в ней символическую параллель с поражением Японии во Второй мировой войне.
Две самые значительные послевоенные книги писателя — «Тысячекрылый журавль», написанная в период с 1949 по 1951 годы, и «Стон горы» (1949—1954). Центральными темами первой книги является японская чайная церемония и безответная любовь. Главный герой испытывает влечение к любовнице своего умершего отца, а после его смерти, к её дочери, которая от него убегает. Чайная церемония использована как красивый фон непростых человеческих отношений, но целью Кавабаты, скорее, является рассказать о чувствах, которые вызывает смерть. Посуда для чайной церемонии долговечна, в то время как люди слабы и неустойчивы. Темы неявного инцеста, невозможности любви, неминуемой смерти снова встречаются в «Стоне горы», действие которой происходит в городе Камакура. Главный герой, пожилой мужчина, не любит своих детей и потерял чувства к жене. Он чувствует сильное влечение к снохе, и мысли о ней переплетаются с воспоминаниями о другой запретной любви — к ятровке. Книга заканчивается, оставляя ситуацию нерешённой.
Кавабата оставлял открытую развязку для многих своих книг, что иногда раздражало читателей и критиков. Но это был сознательный ход, поскольку автор считал нюансы описанных событий важнее, чем выводы. Он сравнивал свой стиль письма с традиционной японской формой поэзии — хайку.
Как президент японского ПЕН-клуба с 1948 по 1965 год, Кавабата способствовал многочисленным переводам с японского языка на языки Запада. В 1968 году Кавабата первым из японских писателей получил Нобелевскую премию по литературе «за мастерство рассказа, которое с необычайной чувствительностью выражает сущность японской души». Вручая премию, Нобелевский комитет отметил три повести: «Снежная страна», «Тысячекрылый журавль» и «Старая столица». Напряженную работу над новым романом в последние годы жизни Кавабата Ясунари не удалось завершить. Писатель тяжело болел, пристрастился к наркотикам. Будучи в состоянии тяжелой депрессии после смерти своего ученика и друга Юкио Мисимы, 16 апреля 1972 г. он умер (по некоторым данным, покончил собой) в уединенном курортном городке Дзуси, что на окраине Токио, отравившись газом.
Скончался у себя дома в Дзуси в 1972 году из-за отравления угарным газом. В качестве одной из версий называют самоубийство, в качестве другой - несчастный случай в результате алкогольного опьянения, однако фактические причины смерти до сих пор остаются невыясненными. В 1974 году издательством "Синтёся" учреждена литературная премия имени Ясунари Кавабаты.
Похожие авторы:
Цитаты из книг автора
Хороший рассказ, спокойный и счастливый. Мне кажется, японских писателей я могу перечитывать вечно, у меня с ними особая любовь. Да и люблю я Японию, что поделать, прекрасная страна.
Мне нравится колорит японских рассказов, мне нравится их спокойная и умиротворяющая атмосфера. Читая японских писателей, ты никогда не будешь переживать и волноваться, а будешь плыть по течению и наслаждаться историй – в этом секрет их успеха.
Это книга о детях, о беззаботных детях. Они такие юные, такие счастливые, и впереди у них целая жизнь. А сейчас можно ловить цикад и сверчков, собравшись большой компанией на холме. Можно прятать насекомых в покупные или самодельные разукрашенные фонарики. И можно смотреть, как горят фонарики, как излучают свет маленькие цветные фонари.
И именно сейчас, с фонариком с пойманным сверчком или цикадой, дети радуются по-настоящему.
#АК_2020 (1. Детский (о детях или для детей).
#Пуффендуй_О
#книжный_марафон2020
#курс (Рецензия-диалог с персонажем)
Сегодня мой попутчик в купе поезда — мужчина средних лет. Я наблюдаю за ним вот уже 2 часа. Он нервно теребит в руках перчатки и не отрывает взгляд от окна. Но его глаза на мокром месте. Он еле сдерживается, чтобы не заплакать. Я не могу спокойно смотреть на это и понимаю, что просто обязано помочь ему.
Я: Скажите, могу ли я вам чем-то помочь?
М: А? Что вы сказали?
Я: Помощь, вам нужна помощь? Вы неважно выглядите и я волнуюсь о вашем состоянии. Если я могу что-то сделать для вас, просто скажите.
М: Спасибо. Нет... Не думаю, что мне сможет кто-то помочь. Уже не сможет.
Я: Что-то случилось? Почему вы расстроены? Вы вовсе не обязаны открывать душу нараспашку, но меня вы не знаете. Через несколько минут я сойду с поезда, и вы никогда меня больше не увидите. Так, может, вам будет легче, если вы просто выговоритесь незнакомому попутчику?
М: Наверное, вы правы. Да, так действительно будет лучше, ведь в Токио меня ждёт жена, а с ней я уж точно не смогу поделиться своими переживаниями. Всё дело в женщине.
Я: Вы любите её?
М: Не знаю... Я не могу ответить на этот вопрос. Возможно, люблю, возможно, это просто увлечение, блажь... И всё же я не смогу забыть её. Её образ... Он до сих пор стоит у меня перед глазами, понимаете?
Я: Конечно, я могу вас понять.
М: Но я больше не вернусь на источники. Так для всех будет лучше. Пусть она будет счастлива.
Я: Так вы расстались?
М: Почти. Мрачное происшествие разлучило нас. Вы слышали о смерти девушки 2 дня назад?
Я: Да, кажется, она упала с крыши горящего здания.
М: Так и есть. Йоко, её звали Йоко. Можно сказать, она была подругой той женщины.
Я: Мне очень жаль. Простите, что заставила вас вновь испытывать эту боль.
М: Вы тут ни при чём. Эта боль всегда будет со мной, она никуда не денется. Йоко была чистой, искренней девушкой, почти ребёнком. Она не заслужила такой смерти.
Я: Конечно, это ужасно.
М: А Комако... Я приезжал сюда ради неё. Не знаю, чем она меня привлекла. В ней нет ничего особенного, обычная гейша, и всё же... Я ещё долго её не забуду. Помню, как она заявлялась в мой номер пьяная, еле стоящая на ногах, а я был рад её видеть даже такой, хотя никогда этого не показывал. Наоборот, всегда был холоден с ней, давая понять, что у нас ничего нет и быть не может. А она ждала меня, ждала каждый год.
Я: Думаю, она действительно любит вас.
М: Да, но всё останется в прошлом. Я больше не могу и не хочу мучить ни себя, ни её. Чувствую, как зарождается привязанность.
Я: И вы так просто решили всё оставить? И уверены, что не будете жалеть об этом?
М: Не уверен, я ни в чём не уверен. И говорю так сейчас, я через год могу снова оказаться на источниках, и снова Комако будет ночевать в моём номере, а я буду нежно гладить её густые волосы... Простите, расчувствовался. Кстати, меня зовут Симамура.
Я: Спасибо, что поделились. Я буду бережно хранить вашу тайну.
Моя поездка подошла к концу. Я сошла с поезда, но история Симамуры осталась в моём сердце...
Как похоже на другие японские произведения: не знаю, люблю или нет, не знаю, расстались мы или нет...)
Зачет
@rina_rot, ох, эти японцы. Загадочный народ, что тут скажешь))
Что там нужно написать? "Стон горы" о природе, о времени, о человеке, о семье. О нравственности, наконец. Поговорим о совести, у нас же есть совесть. В общем, Кавабата пишет о музе. О такой далекой, манящей, но недоступной, как жена собственного сына. Это очень личное, грустное, безнадежное и эгоистичное. За длинным перечнем проблем и символов он спрятал эту нехитрую идейку. Даже не идейку, а какую-то часть самого себя, что рвется наружу, хотя и замурована в темницу условностей. А условностей так много, что диву даешься - как человек с таким широким мышлением может быть настолько мнительным.
С одной стороны Кавабата ясно и четко обозначает, что человек - связующее звено живой и неживой природы. Японская бытовуха, в которой по уши погрязло произведение, нужна исключительно для того, чтобы показать - насколько переменчивы вероятности жизненного процесса, как они глобально завязаны с малейшими оттенками взаимоотношений, случайно сказанным словом, посетившей ненароком ежесекундной мысли. Сказал бы так - случилось бы это. Дедушка Кавабата довольно цинично играет со всем этим, сидит на завалинке и представляет себе всякие несуразности, если бы он женился на другой сестре, сходил к другой гейше или стукнул бы жену не деревянным молотком, а железным. Нет, у него, казалось бы, все довольно прилично, но этот мозг способен на что угодно, это можно утверждать даже в том случае, если ранее его и не читал. Потому, заявляю, пользуясь уроками Кавабаты, что во всех бедах героев "Стона горы" виноват я, потому что вовремя не догадался написать этот отзыв. А также еще я виноват и во всех мировых бедах. Кое-где высшим проявлением добродетели считается принять на себя чужие грехи. Так, например, где-то традиционно мужчина берет их на себя перед свадьбой, делая приятное женщине. Предполагается, что твои грехи у тебя забирают перед тем, как тебя отыметь. Потому что начхать всем на них.
Мнительность и занудство - качества, которые сами по себе ничем не примечательны, но в сочетании, дополняющем друг друга, делают из Кавабаты монстра. Особенно если все это полить японским соусом. Ужасающе то, что выглядит все более чем пристойно, автор в своем "Стоне горы" является чуть ли не поборником нравственности, старается не кряхтеть по поводу негодности молодежи и добротно разделяет чистоплотность с мужским понятием о правильности. Вся эта демагогия обманчива, не верьте в его сладкие речи, слово "нравственность" из уст Кавабаты звучит примерно так же, как "воспитание детей" из уст педофила.
Какой кошмар творится - сломался во дворе подсолнух и чья-то жизнь пошла наперекосяк. Чихнула гора - простудился какой-нибудь суслик в степи. Цветы и сны, сны и цветы - вот оно истинное занятие для настоящего мужчины. А еще их читательницы любят. Сны у Кавабаты имеют чуть ли не физическое объяснение, призыв к действию. Хорошо еще, что какой-нибудь президент страны не рассказывает о своих сновидениях в прямом эфире.
Ситуация, когда невестка больше подходит свекру, а не мужу - довольно распространенная. Когда я сам столкнулся с подобным, то посоветовал своему папаше жениться самому. Если ему так нравится моя жена, то чего не сделаешь ради их совместного счастья. Разведется с мамой, я тоже разведусь (все равно собирался). Ничего японского в подобном не вижу.
"Стон горы" совершенно не похож на "Озеро" по форме, скорее напоминает когда-то читанную "Снежную страну". Здесь тоже ничего не происходит, что относится больше не к сюжету, а к самому Кавабате, застывшему где-то посреди пространства и ни бэ, ни мэ, ни кукареку. "Стон горы" - дитя ленивого мозга, который считает себя уже полностью состоявшимся. Самое обидное, что ощущение возможности гораздо большего ни на миг не покидает. Для своего времени, судя по всему, произведение необычайно прогрессивное, но от нобелевского лауреата, которого сам Мисима считал своим учителем (сколь устрашающая сама по себе формулировка), хотелось бы более глобальных свершений.
Горой Кавабата считает самого себя, что по меньшей мере не очень скромно, а что самое главное - совершенно безосновательно. Гора лишь на фоне муравьиных людей выглядит твердью, на самом же деле - это как раз та неустойчивая земная часть, что претерпела изменения на стыке иных мощностей. Именно поэтому гора не твердь, хотя и высокая, а источник катаклизмов. Да и суша, если на то пошло, на теле земли - лишь легкая ее часть. Все в этом мире относительно.
В итоге, никогда бы не стал читать "Стон горы", если бы автором не являлся Ясунари Кавабата. Налицо вред Нобелевских премий.
#Пар1_1курс(Доп)
«Стон горы» довольно многогранное и совсем неоднозначное произведение Ясунари Кавабата. Наверное будь я чуть постарше, а может и ни чуть, то оно было бы мне гораздо ближе, чем сейчас.
Тягучесть, плавность и лиричность повествование в купе с философскими размышлениями, для моей сегодняшней жизни не совсем подходит. Но как бы то ни было, оторваться от чтения было сложно.
Что такого было в этой книге и о чем она для меня? Отвечу: запретный плод всегда сладок. И можно сколько угодно мечтать, размышлять, философствовать и представлять себе что-то, но прошлого не изменить, как и что будет дальше мы знать не можем, а вот что мы можем делать, так это жить настоящим, сегодняшним днем.
На протяжении всего чтения, стон горы чувствовался. Он ощущался в занудстве, неспешности, созерцании, я бы прибавила, старческое недовольство, кряхтение, скрип. Веяло ни то радостью, ни то сожалением, ни то отчаянием или умиротворением.
И если уж разобраться в этих ощущениях поподробнее, то я бы связала все с символами гор. Меня мучал вопрос, ка же связать все происходящее с названием книги. Понятно природа и все такое, это хорошо, но … И тут меня посетила идея)
Давайте – ка вспомним из школьного курса географии, как образуются горы. А образуются они, в результате столкновения литосферных плит. Вот плиты движутся друг к другу, вот они сталкиваются и але – оп, пожалуйста горная система (или как в нашем случае, отдельная гора). Вот она образовалась и находится как бы это сказать, в расцвете своих сил, она манит своей мощью, своим величием и своей красотой. Постепенно на горе вырастает растительность, появляется живность, она живет, дышит, дарит жизнь новым поколениям.
Но… как ни крути, а в дальнейшем у нее лишь один путь. И этот путь разрушения. Если плиты (ну вдруг, всякое возможно) разойдутся, она разрушится, но и в состоянии покоя она тоже уязвима. Ветра и дожди тоже делают свое разрушительное дело. Так и жизнь, оставляет в сердце человека отметины о прекрасных и не очень, событиях.
И вот стоит она и стонет, прямо как человек, а что «если бы…», «да кабы…», продумывает и прокручивает в уме различные варианты событий, но изменить уже ничего нельзя. А ведь гораздо приятнее смотреть на прожитые годы и с вершины горы вдыхать свежий воздух полной грудью, и думать о том, что я сделал все что мог и как мог. Все случилось так, как случилось. Не будь этих событий, не было бы горы, а было бы что-то другое. А не ворчать из глубины, не ворошить прошлое, перебирая всевозможные варианты.
Прошлого не вернуть, можно только жить и радоваться настоящему, радоваться, что ты дал новую жизнь, что прожил не зря и жизнь – то еще не закончена! И она прекрасна во всех ее проявлениях.
а если плиты и дальше будут двигаться на встречу друг другу?)) на счет нудности книги, было немного предсказуемо - это "фишка"практически всех японских писателей))
доп принят!
@Tatuys, а если они и дальше будут двигаться друг к другу, то все равно разрушаться будут. Медленно, но верно под действием своих сил)
“Ох уж эти японцы”, - снова сказала я. Я говорила это уже не раз и, вероятно, еще не раз скажу.
Меня до глубины души изумляет - и настолько же восхищает - та простота, с которой сии замечательные люди говорят обо всех аспектах жизни, даже тех, на которые в привычном мне обществе наложены ощутимые ограничения.
“Тысячекрылый журавль” - книга о смерти. О любви тоже, но в первую очередь, на мой взгляд, о смерти. Она проходит через весь роман, преследуя Кикудзи - и читателя - напоминанием о его мертвых родителях, смертью (самоубийством?) госпожи Оота и размышлениями Фумико.
Кроме того, это книга о чистоте и надежде, которую символизирует журавль - и Юкико. Юкико противопоставляется Фумико, и в глазах Кикудзи она - олицетворение чистоты. Мужчина мучается чувством вины, и оно не позволяет ему прикоснуться к жене. Госпожа Оота, даже мертвая, остается с ним, в нем, - вероятно, навсегда.
Книга оставляет странное послевкусие - ну, знаете, как если вам подали полный обед, а в конце вы внезапно обнаруживаете, что компота нет. И вот вроде как все вкусно было, но - а компот? Концовки нет вообще, книгу будто обрубили, не дописав. Это несколько.. расстраивает, пожалуй.
Но судя по вашему нику, у вас особое отношение к японцам)
Первый экзамен сдан, время поднажать.
@arisha9696, да. Очень уж они специфичные, оттого мне очень интересны. Планирую поступать на японскую филологию :)
Сессия везде, сессия пожирает время...
*смеется*
Но мы все успеем.
